Христос Воскресе!
Волобуев Евгений Всеволодович (1912-2002) «Пасхальный натюрморт» 1980
Волобуев Евгений Всеволодович (1912-2002) «Пасхальный натюрморт» 1980
пятница, 26 апреля 2019
— Я непритязателен в своих вкусах, люблю простые вещи, — говорил мне один мой шведский знакомый. Мне казалось, что я его понимаю, но вместе с тем, казалось, что он лукавит, потому как настаивать при путешествиях на том, чтоб селиться именно в центре города — уже не простой вкус. Но, переехав во Францию, я гораздо больше поняла, о чем он.
Ведь раньше я никогда не жила в городе со множеством домов с лепниной, сложными карнизами, витиеватым рисунком балконов. Я неоднократно была в Париже, но в Париже все его украшения разбавлены однородностью светло-бежевого камня, из которого он построен, достаточной шириной улиц, его метро, точками быстрого питания рядом с дорогими ресторанами и людьми всех возрастов, национальностей и сословий, которые ежедневно его наполняют. Это создает из него гармоничный микс, в котором роскошь не давит.
Про центр Виши говорят, что он очень красивый. Таки да, он очень красивый, наверное Виши войдет в число самых красивых городов Оверни. Но его центр, как только я его выучила, очень быстро перестал быть местом моих прогулок, если только не нужно что-то конкретное в конкретном месте. Когда иду на урок английского по средам, мой путь как раз проходит через центр. И каждый раз я ловлю себя на мысли, что я здесь гостья и не ассоциирую себя ни с этими улицами, ни с этими дверями, ни с вычурными архитектурными деталями.
— Что ты хочешь, — говорю я себе. — Твой адрес — Советский Союз.
Это во многом правда. Особенно в неприятии того факта, что лес может принадлежать кому-то одному, и в любви к огромным свободным городским пространствам. Я хожу по набережной в Виши, где декоративные посадки, а за ними — большие газоны и… многоэтажки! И видно далеко-далеко. Или рядом, в Кюссе, идут дорожные работы там, где большие пространства и многоэтажки, а я думаю: вот будет здорово там погулять, когда они закончат.
Как-то в Лувре мы рассматривали залы, где не картины, а интерьеры. Изгибистый туалетный столик. Или письменный стол сложной формы, с мозаикой по дереву. Растительный рисунок росписи стен. И думаешь — куда смотреть, и то и другое требует внимания и разглядывания. Если в этом жить, ты все время отдаешь внимание этим предметам, или наоборот, откючаешь его напрочь? Второе обидно для художника, который это создал. Люблю старину в интерьере только как цитату, от большого ее количества устаю.
И еще заметила, что при всей привлекательности здешней растительности, есть вещи, на которые подолгу могу смотреть, другие же — вовсе чужие. Например, люблю кедры и платаны, хотя ни те, ни тругие у меня на родине не растут. А вот магнолию, будь у меня сад, не посадила бы. Не моё.
Ведь раньше я никогда не жила в городе со множеством домов с лепниной, сложными карнизами, витиеватым рисунком балконов. Я неоднократно была в Париже, но в Париже все его украшения разбавлены однородностью светло-бежевого камня, из которого он построен, достаточной шириной улиц, его метро, точками быстрого питания рядом с дорогими ресторанами и людьми всех возрастов, национальностей и сословий, которые ежедневно его наполняют. Это создает из него гармоничный микс, в котором роскошь не давит.
Про центр Виши говорят, что он очень красивый. Таки да, он очень красивый, наверное Виши войдет в число самых красивых городов Оверни. Но его центр, как только я его выучила, очень быстро перестал быть местом моих прогулок, если только не нужно что-то конкретное в конкретном месте. Когда иду на урок английского по средам, мой путь как раз проходит через центр. И каждый раз я ловлю себя на мысли, что я здесь гостья и не ассоциирую себя ни с этими улицами, ни с этими дверями, ни с вычурными архитектурными деталями.
— Что ты хочешь, — говорю я себе. — Твой адрес — Советский Союз.
Это во многом правда. Особенно в неприятии того факта, что лес может принадлежать кому-то одному, и в любви к огромным свободным городским пространствам. Я хожу по набережной в Виши, где декоративные посадки, а за ними — большие газоны и… многоэтажки! И видно далеко-далеко. Или рядом, в Кюссе, идут дорожные работы там, где большие пространства и многоэтажки, а я думаю: вот будет здорово там погулять, когда они закончат.
Как-то в Лувре мы рассматривали залы, где не картины, а интерьеры. Изгибистый туалетный столик. Или письменный стол сложной формы, с мозаикой по дереву. Растительный рисунок росписи стен. И думаешь — куда смотреть, и то и другое требует внимания и разглядывания. Если в этом жить, ты все время отдаешь внимание этим предметам, или наоборот, откючаешь его напрочь? Второе обидно для художника, который это создал. Люблю старину в интерьере только как цитату, от большого ее количества устаю.
И еще заметила, что при всей привлекательности здешней растительности, есть вещи, на которые подолгу могу смотреть, другие же — вовсе чужие. Например, люблю кедры и платаны, хотя ни те, ни тругие у меня на родине не растут. А вот магнолию, будь у меня сад, не посадила бы. Не моё.
суббота, 20 апреля 2019
Завтра наше вербное, а здесь уже Пасха. Сегодня целый день трудились. Брюно установил, наконец, книжные полки в гостиной. Я поставила туда альбомы из музеев, фотоальбомы, словом, то, что у меня не помещалось на моем стеллаже. Разместила все его книги по охоте, рыбалке и о природе, а также кулинарные, которых у него целая батарея. Теперь, входя в наш дом, люди видят, что здесь читают. Неважно, что там пока все нехудожественное. Для меня книги в доме должны быть. Более того, они должны быть видны. Если я прихожу в гости, я всегда осматриваюсь: что тут есть? -- и если есть книги, щедро выдаю хозяевам бонус, хотя, он им, возможно, от меня вовсе и не нужен.
Испекла кулич. Мне очень не хватает здесь бумажных форм для куличей. В прошлом году пошла в наш самый большой супермаркет. Там у них итальянские аналоги кулича -- панеттоне как раз в таких формах (только его на Рождество вроде как в Италии пекут, впрочем, неважно). Показала продавцу на такой панеттоне, и спросила нет ли бумаги специальной для выпечки такого изделия. Но нет. Только пекарская бумага в рулонах и формы для крошечных кексиков. А я бы ходела размер поменьше моей круглой разъемной формы, не слишком маленьний, но и не большой, удобный. Остывает быстрее.
Вчера красила яйца. В Беларуси я всегда покупала краситель. В детстве видела цветные яйца на картинках и любила такие разноцветные. А мама листья всегда прикладывала, даже и когда красители появились. А здесь красителей нет к Пасхе, популярны шоколадные яйца, но я не люблю шоколад. Иногда приятно конфетку съесть, но так, чтоб любить его -- нет.
Короче, теперь я крашу в луке по старинке с этими листьями. И да, наверное, это самый художественный результат дает.
В прошлые выходные ездили в ЖензА. Средневековая деревушка с красивым лесом и рекой. Два старых замка в окресностях. Цветут тюльпаны, сирень, поздние нарциссы. Идиллические дворики, пение птиц. Абсолютная незамутненность, абсолютная невозможность жить без машины, один магазин. Кошки смотрят с балконов и подоконников на нас. Других людей на улице нет. Просто нет. Церковь. Пустая. Занесена в список как историческое наследие. На стенах фрески с эпизодами жизни Христа. Уютно, но пусто. Я подумала, что вот у нас бы были прихожане обязательно. И были бы службы. Если не каждый день, то все равно расписание бы было. Помню свое изумление, когда в Париже я В Сент-Огюстене одна стояла. Зашла посмотреть и ходила одна по этой громадине. Я говорю о часах, когда нет службы.
И вот я размышляла все время, почему у нас, и когда службы нет, все равно есть люди в храмах? Записки пишут, свечки покупают, туда подходят, сюда.
Потому что христианство наложилось на языческие традиции?
Потому что с распадом союза образовалась идеологическая лакуна и надо было ее заполнить?
Потому что в нас больше тоски по чуду, по идеальному? По тому чтобы кто-то свыше одобрил? Себе на вопрос я так и не ответила. Говорила об этом с Доминик -- преподавательницей французского, которую нашла себе здесь.
Испекла кулич. Мне очень не хватает здесь бумажных форм для куличей. В прошлом году пошла в наш самый большой супермаркет. Там у них итальянские аналоги кулича -- панеттоне как раз в таких формах (только его на Рождество вроде как в Италии пекут, впрочем, неважно). Показала продавцу на такой панеттоне, и спросила нет ли бумаги специальной для выпечки такого изделия. Но нет. Только пекарская бумага в рулонах и формы для крошечных кексиков. А я бы ходела размер поменьше моей круглой разъемной формы, не слишком маленьний, но и не большой, удобный. Остывает быстрее.
Вчера красила яйца. В Беларуси я всегда покупала краситель. В детстве видела цветные яйца на картинках и любила такие разноцветные. А мама листья всегда прикладывала, даже и когда красители появились. А здесь красителей нет к Пасхе, популярны шоколадные яйца, но я не люблю шоколад. Иногда приятно конфетку съесть, но так, чтоб любить его -- нет.
Короче, теперь я крашу в луке по старинке с этими листьями. И да, наверное, это самый художественный результат дает.
В прошлые выходные ездили в ЖензА. Средневековая деревушка с красивым лесом и рекой. Два старых замка в окресностях. Цветут тюльпаны, сирень, поздние нарциссы. Идиллические дворики, пение птиц. Абсолютная незамутненность, абсолютная невозможность жить без машины, один магазин. Кошки смотрят с балконов и подоконников на нас. Других людей на улице нет. Просто нет. Церковь. Пустая. Занесена в список как историческое наследие. На стенах фрески с эпизодами жизни Христа. Уютно, но пусто. Я подумала, что вот у нас бы были прихожане обязательно. И были бы службы. Если не каждый день, то все равно расписание бы было. Помню свое изумление, когда в Париже я В Сент-Огюстене одна стояла. Зашла посмотреть и ходила одна по этой громадине. Я говорю о часах, когда нет службы.
И вот я размышляла все время, почему у нас, и когда службы нет, все равно есть люди в храмах? Записки пишут, свечки покупают, туда подходят, сюда.
Потому что христианство наложилось на языческие традиции?
Потому что с распадом союза образовалась идеологическая лакуна и надо было ее заполнить?
Потому что в нас больше тоски по чуду, по идеальному? По тому чтобы кто-то свыше одобрил? Себе на вопрос я так и не ответила. Говорила об этом с Доминик -- преподавательницей французского, которую нашла себе здесь.
пятница, 12 апреля 2019
Наш телефонный тариф и интернет предоставляются одним из существующих здесь операторов. Периодически нам звонит другой оператор и спрашивает, не хотим ли мы заключить договор с ними.
Сегодня они снова позвонили Брюно на мобильный, и по разговору я поняла, кто это.
Одна фраза меня удивила:
-- Нет, парашют не интересует, спасибо.
-- Что еще за парашют? -- спросила я, задумавшись: а вдруг так называется супербезлимитный тариф какой-нибудь.
-- Да купол такой из ткани, с которым прыгают с высоты.
--Да знаю я, что такое парашют! А причем он к оператору связи-то?
-- А они всем, кто к ним перейдет, прыжок с парашютом предлагают.
Сегодня они снова позвонили Брюно на мобильный, и по разговору я поняла, кто это.
Одна фраза меня удивила:
-- Нет, парашют не интересует, спасибо.
-- Что еще за парашют? -- спросила я, задумавшись: а вдруг так называется супербезлимитный тариф какой-нибудь.
-- Да купол такой из ткани, с которым прыгают с высоты.
--Да знаю я, что такое парашют! А причем он к оператору связи-то?
-- А они всем, кто к ним перейдет, прыжок с парашютом предлагают.
среда, 10 апреля 2019
Постриглась очень коротко. Почти как Джин Сиберг в "На последнем дыхании".
Подбирала видео студентам по теме "Люкс". Смотрела интервью с Лагерфельдом. Как он здорово говорит и по-французски, и по-английски. Отдельное удовольствие -- по-немецки.
Ходила учить мальчиков. У младшего -- отекший лиловый глаз и швы над бровью. Вспомнила , как в четыре года упала в Вильнюсе у бабушки дома. Радовалась, что пойдем гулять и бежала в прихожую. Наложили швы. У меня с тех пор на лбу шрам, но мне не приходило до этого момента в голову соотнести себя с Гарри Поттером.
Ехала из Клермон Феррана, с работы, домой в Виши. Поезда задержали из-за какого-то инцидента на путях. Уехала на час позже поездом на Париж, хотя он -- межрегиональный, а у меня проездной на региональные только. Откуда они нашли кучу мест еще и для группы каких-то студентов, которые ехали тоже в Виши? Вагон что ли прицепили?
Подбирала видео студентам по теме "Люкс". Смотрела интервью с Лагерфельдом. Как он здорово говорит и по-французски, и по-английски. Отдельное удовольствие -- по-немецки.
Ходила учить мальчиков. У младшего -- отекший лиловый глаз и швы над бровью. Вспомнила , как в четыре года упала в Вильнюсе у бабушки дома. Радовалась, что пойдем гулять и бежала в прихожую. Наложили швы. У меня с тех пор на лбу шрам, но мне не приходило до этого момента в голову соотнести себя с Гарри Поттером.
Ехала из Клермон Феррана, с работы, домой в Виши. Поезда задержали из-за какого-то инцидента на путях. Уехала на час позже поездом на Париж, хотя он -- межрегиональный, а у меня проездной на региональные только. Откуда они нашли кучу мест еще и для группы каких-то студентов, которые ехали тоже в Виши? Вагон что ли прицепили?
вторник, 26 марта 2019
У меня учебник, по которому я готовлюсь к уроку мальчиками (6, 7 и 8 лет), предполагает, что там должна быть кукла, надевающаяся на руку, попугай Нортон. У меня нет попугая, поскольку учебник этот не был куплен новым в полном комплекте. Я его сделала из сухой коробочки цветка, ваточника сирийского, (forum-flower.ru/showthread.php?t=933) и раскрасила гуашью. На руку его, ясное дело, не наденешь, но хоть так как персонаж есть.
Поэтому я обрадовалась, когда в ИКЕЕ увидела подобного рода мягкую сову. Не мудрствуя лукаво, назвала ее Элис и взяла на урок.
Они тут же сказали: о! так это девочка! Теперь у них любовь будет. Ну-ка пусть они с Нортоном поцелуются!
Это напомнило мне время, когда я была в Англии с группой детей как переводчик. Возраст был 8-11 лет. Каждый день мы куда-нибудь ездили в на двух автобусах. Я обычно с мальчиками (они предпочли именно так разбиться на группы: мальчики и девочки) в автобусе была.
Они разговаривали примерно о следующем: машины, на чем ездят их отцы, обсуждали машины, которые видели тут же на улицах, море, что такое открытое море, привычки семей, у которых они здесь, в Англии, жили, особенно привычка тут же забирать в стирку один раз надетую майку (Она же еще чистая!). Еда, кто что любит и не любит, часы, кроссовки, куда с принимающей семьей ездили в воскресенье, и т.д. Житейские такие темы. Ничего про любовь.
Однажды я поехала с девочками. Тот же возраст. Перешептывания, полуулыбки, что-то про одежду, но тут же какие-то намеки и замолкания, английские слова, если в них были смешлые для русского уха слоги, хихикание, что-то про трусы, хихикание, что-то про кого-то, хихикание, подмигивание. ейчас не могу точно реконструировать, но из этого пёр сексуальный подтекст.
И я тогда подумала: скучища какая, хорошо, что я с ними обычно не езжу (но для меня и сейчас мелодрама -- это самое скучное кино). И отметила тогда эту разницу, надо же, подумала, какие темы непохожие.
Так вот я про себя удивилась, когда пришла на урок, показала персонажа, и у них вот эта мысль -- самая первая. Что ж, не буду удивляться теперь.
Поэтому я обрадовалась, когда в ИКЕЕ увидела подобного рода мягкую сову. Не мудрствуя лукаво, назвала ее Элис и взяла на урок.
Они тут же сказали: о! так это девочка! Теперь у них любовь будет. Ну-ка пусть они с Нортоном поцелуются!
Это напомнило мне время, когда я была в Англии с группой детей как переводчик. Возраст был 8-11 лет. Каждый день мы куда-нибудь ездили в на двух автобусах. Я обычно с мальчиками (они предпочли именно так разбиться на группы: мальчики и девочки) в автобусе была.
Они разговаривали примерно о следующем: машины, на чем ездят их отцы, обсуждали машины, которые видели тут же на улицах, море, что такое открытое море, привычки семей, у которых они здесь, в Англии, жили, особенно привычка тут же забирать в стирку один раз надетую майку (Она же еще чистая!). Еда, кто что любит и не любит, часы, кроссовки, куда с принимающей семьей ездили в воскресенье, и т.д. Житейские такие темы. Ничего про любовь.
Однажды я поехала с девочками. Тот же возраст. Перешептывания, полуулыбки, что-то про одежду, но тут же какие-то намеки и замолкания, английские слова, если в них были смешлые для русского уха слоги, хихикание, что-то про трусы, хихикание, что-то про кого-то, хихикание, подмигивание. ейчас не могу точно реконструировать, но из этого пёр сексуальный подтекст.
И я тогда подумала: скучища какая, хорошо, что я с ними обычно не езжу (но для меня и сейчас мелодрама -- это самое скучное кино). И отметила тогда эту разницу, надо же, подумала, какие темы непохожие.
Так вот я про себя удивилась, когда пришла на урок, показала персонажа, и у них вот эта мысль -- самая первая. Что ж, не буду удивляться теперь.
среда, 20 марта 2019
В субботу поехали в Мулен. Это центр департамента Алье. То, что он — центр, не спасает его от провинциальности и медленного умирания. Клермон-Ферран — тот за счет Мишленовского завода и университета еще держится. Там какая-никакая жизнь и люди разных возрастов на улицах. Мулен уже отравлен маломестечковостью. Это особенно заметно в будние дни. Мы побродили там и сям среди его цветных старинных дверей.
Набрели на оживленный пятачок. «Гаражная распродажа» — значилось на вывеске.
Зашли. Посуда. Посуда и посуда. Тарелки для еды, декоративные тарелки, блюда, блюдечки под чашечки и тарелочки под блюдечки. Чайные сервизы. Кофейные сервизы. Графины для воды. Графины для ликера. Обычно я на таких распродажах ищу цветочные горшки, но горшков-то и не было. Ложки, вилки, стаканы, бокалы, ножи, вазочки фарфоровые, вазы стеклянные. Елочные игрушки. Одежда. сумки. Книги. Исписанные, отправленные и полученные открытки. Фотографии. Кастрюли.
Как люди обрастают вещами!
— А чем я могу вас порадовать, что вы собираете? — спрашивает меня моя подруга по переписке с Алтая.
Я ничего не собираю. У меня на двери панно из посткроссинговых открыток. И я понимаю, что если я их сниму и положу в коробку, то никогда больше рука не потянется их достать. Они мне интересны как движение и некий обмен, но не как длительно хранимое нечто. Думаю, что начну потихоньку выкидывать, заменяя другими. У меня только несколько из них живы с 2011 года, которые хочу сохранить. Число пока не превышает 10. На одной из тех, что на двери — висят со времен французской жизни — изображен Леонард Нимой. Это рисунок, не фото. Я не видела ни одной серии «Стар трека», но знаю, что тут много фанатов сериала. Кому-нибудь выслать?
Так что на вопрос о том, что я собираю, мне как-то нечего ответить, наверное напишу, что буду рада видам природы Алтая или городов этого региона. Мне даже неловко от того, что она в свою очередь написала, что планирует хранить мои письма, а ее дочка Аня, студентка, хранит все письма всех друзей. Я храню года два, а потом, когда уже выучила какие-то факты о человеке, смотрю, что оставить, а что — нет.
Вы что-нибудь собираете?
Потом мы пошли на выставку сценического костюма. Постоянная экспозиция у них посвящена Нуриеву, но его костюмов там нет. Просто костюмы для балетных спектаклей (других танцовщиков). Есть его фотографии, вещи такого стиля, как у него были, и фильм демонстрируется о нем документальный. Есть костюм, который как-то надевала Сильви Гиллем в балете «Золушка». А временная экспозиция — костюмы для легендарных мюзиклов.
Набрели на оживленный пятачок. «Гаражная распродажа» — значилось на вывеске.
Зашли. Посуда. Посуда и посуда. Тарелки для еды, декоративные тарелки, блюда, блюдечки под чашечки и тарелочки под блюдечки. Чайные сервизы. Кофейные сервизы. Графины для воды. Графины для ликера. Обычно я на таких распродажах ищу цветочные горшки, но горшков-то и не было. Ложки, вилки, стаканы, бокалы, ножи, вазочки фарфоровые, вазы стеклянные. Елочные игрушки. Одежда. сумки. Книги. Исписанные, отправленные и полученные открытки. Фотографии. Кастрюли.
Как люди обрастают вещами!
— А чем я могу вас порадовать, что вы собираете? — спрашивает меня моя подруга по переписке с Алтая.
Я ничего не собираю. У меня на двери панно из посткроссинговых открыток. И я понимаю, что если я их сниму и положу в коробку, то никогда больше рука не потянется их достать. Они мне интересны как движение и некий обмен, но не как длительно хранимое нечто. Думаю, что начну потихоньку выкидывать, заменяя другими. У меня только несколько из них живы с 2011 года, которые хочу сохранить. Число пока не превышает 10. На одной из тех, что на двери — висят со времен французской жизни — изображен Леонард Нимой. Это рисунок, не фото. Я не видела ни одной серии «Стар трека», но знаю, что тут много фанатов сериала. Кому-нибудь выслать?
Так что на вопрос о том, что я собираю, мне как-то нечего ответить, наверное напишу, что буду рада видам природы Алтая или городов этого региона. Мне даже неловко от того, что она в свою очередь написала, что планирует хранить мои письма, а ее дочка Аня, студентка, хранит все письма всех друзей. Я храню года два, а потом, когда уже выучила какие-то факты о человеке, смотрю, что оставить, а что — нет.
Вы что-нибудь собираете?
Потом мы пошли на выставку сценического костюма. Постоянная экспозиция у них посвящена Нуриеву, но его костюмов там нет. Просто костюмы для балетных спектаклей (других танцовщиков). Есть его фотографии, вещи такого стиля, как у него были, и фильм демонстрируется о нем документальный. Есть костюм, который как-то надевала Сильви Гиллем в балете «Золушка». А временная экспозиция — костюмы для легендарных мюзиклов.
среда, 06 марта 2019
Пошла в библиотеку после работы. Набрала учебников. Штук семь. Учебники, как водится, на хорошей белой бумаге, размера А4 и веса соответствующего. И ведь хотела взять хозяйственную сумку. С котиками-то. В мою большую сумку, в которой уже был компьютер вместе с зарядным устройством -- так старичок уже не тянет --, бумаги и картинки для частного урока с тремя детьми (мальчик, мальчик и тоже мальчик), книжка почитать в поезде, распечатки для занятий со студентами, ежедневник, ключи, телефон, зарядка для телефона, помада, книжечка с карточками-пропусками и другими карточками, кошелек, пенал и еще так по мелочи, не было только зонтика Мери Поппинс, так вот в мою сумку было уже ничего не впихнуть. В руках понесу, раз ума нет, решила я. До вокзала 15 минут пешком. Выложила на стол библиотекарю, а она мне:
— Вам пакет нужен?
— А что у вас есть?
Правда, пакет? В библиотеке? Да вы о чем?
— Есть пластиковые.
Оказалось еще и бесплатно. Вышла с сумкой и пакетом, на котором красовался логотип библиотеки, такой же как на членском билете.
— Вам пакет нужен?
— А что у вас есть?
Правда, пакет? В библиотеке? Да вы о чем?
— Есть пластиковые.
Оказалось еще и бесплатно. Вышла с сумкой и пакетом, на котором красовался логотип библиотеки, такой же как на членском билете.
вторник, 05 марта 2019
Вообще-то Дарлинг, конечно, учитывая нефранцузское происхождение фамилии, но на кинопоиске именно такой перевод, и я стараюсь придерживаться некого единства.
Поехали в кино. Именно поехали. В Клермон-Ферране, куда можно было попасть после работы, мы этот фильм пропустили, в Виши он то ли уже не идет, то ли еще не шел. В результате отправились в маленький умирающий городок, где была моя первая работа. Кинотеатр в умирающем городке оказался на удивление приятным. Высокие мягкие красные кресла, стены цвета индиго и красная подсветка по антрацитовому ламинированному полу, чтоб показать границы зала. Небольшого, но уютного. Еще более приятной оказалась цена билета в 4 евро, мне кажется, в других местах было бы дороже. А еще у них есть вечера, когда они транслируют в прямом эфире спектакли Большого и Метрополитан Опера. И кстати, там было очень тепло.
Неспешное кино, все события которого укладываются в один день с утра до вечера. За этот день Клер Дарлин успеет проснуться, устроить распродажу всех ценностей в доме, повидать дочь, которая двадцать лет назад ушла из дому, переговорить со старым другом, попасть в больницу и сбежать оттуда. Вроде много для одного дня, но пасторальность деревенской глуши, где все происходит, сильно снижает динамику.
Дом Клер наполнен сокровищами: куклами, которые двигаются, открывают рот, танцуют, играют на музыкальных инструментах, показывают фокусы, старинными часами, каждый бой которых — мини-спектакль, чучелами животных и редкой мебелью. Этакий дом-волшебный мир, где любят бывать дети, например МартИн, подруга дочери Клер, часто бродит по нему, заглядывая в разные уголки.
Но собственные дети Клер уже наигрались, у них появляются другие интересы, и единственным человеком, кому важна эта коллекция, остается она сама, любовно все это собиравшая. Денежные трудности — ссора с мужем — горе — гибель сына (несчастный случай, насколько я поняла), а затем смерть мужа — обиды Мари, повзрослевшей дочки, — ее уход. Волшебная начинка дома по-прежнему исправна, но некому ее заводить, да и нет больше энтузиазма.
Магия механики, сопровождаемая музыкой, магия чернил и старинного письменного стола с множеством секретных отделений. В этом столе уже у новых владельцев Мари обнаруживает свои письма матери, так и не вскрытые той, не распечатанные. Может эти вещи будут счастливее в новых домах и семьях, а что до персонажей, то их жизнь уже такая, какая есть.
Планы настоящего и прошлого соприкасаются в одном кадре, и сегодняшняя Клер — Катрин Денёв в роскошном халате в цветы — встречается со своей молодой версией (Элис Тальони) на одной кухне или в одной гостиной. Так же встроены в фильм воспоминания Мари и всех остальных.
Постельных сцен нет, да они здесь и не нужны, а насколько дружба Клер с местным священником больше, чем дружба, остается на усмотрение зрителя.
Хорошая погода, весенняя зелень, эстетичная картинка. О работе оператора и съемке ещё напишет кто-нибудь, кто понимает в этом больше меня. В какой-то другой стране, технически продвинутой Японии, например, эта жизнь на экране казалась бы совершенным анахронизмом, но только не во Франции с ее блошиными рынками и распродажами старины.
Нас было шесть в зале, а потом и вовсе только мы двое остались, пока шли титры.
Поехали в кино. Именно поехали. В Клермон-Ферране, куда можно было попасть после работы, мы этот фильм пропустили, в Виши он то ли уже не идет, то ли еще не шел. В результате отправились в маленький умирающий городок, где была моя первая работа. Кинотеатр в умирающем городке оказался на удивление приятным. Высокие мягкие красные кресла, стены цвета индиго и красная подсветка по антрацитовому ламинированному полу, чтоб показать границы зала. Небольшого, но уютного. Еще более приятной оказалась цена билета в 4 евро, мне кажется, в других местах было бы дороже. А еще у них есть вечера, когда они транслируют в прямом эфире спектакли Большого и Метрополитан Опера. И кстати, там было очень тепло.
Неспешное кино, все события которого укладываются в один день с утра до вечера. За этот день Клер Дарлин успеет проснуться, устроить распродажу всех ценностей в доме, повидать дочь, которая двадцать лет назад ушла из дому, переговорить со старым другом, попасть в больницу и сбежать оттуда. Вроде много для одного дня, но пасторальность деревенской глуши, где все происходит, сильно снижает динамику.
Дом Клер наполнен сокровищами: куклами, которые двигаются, открывают рот, танцуют, играют на музыкальных инструментах, показывают фокусы, старинными часами, каждый бой которых — мини-спектакль, чучелами животных и редкой мебелью. Этакий дом-волшебный мир, где любят бывать дети, например МартИн, подруга дочери Клер, часто бродит по нему, заглядывая в разные уголки.
Но собственные дети Клер уже наигрались, у них появляются другие интересы, и единственным человеком, кому важна эта коллекция, остается она сама, любовно все это собиравшая. Денежные трудности — ссора с мужем — горе — гибель сына (несчастный случай, насколько я поняла), а затем смерть мужа — обиды Мари, повзрослевшей дочки, — ее уход. Волшебная начинка дома по-прежнему исправна, но некому ее заводить, да и нет больше энтузиазма.
Магия механики, сопровождаемая музыкой, магия чернил и старинного письменного стола с множеством секретных отделений. В этом столе уже у новых владельцев Мари обнаруживает свои письма матери, так и не вскрытые той, не распечатанные. Может эти вещи будут счастливее в новых домах и семьях, а что до персонажей, то их жизнь уже такая, какая есть.
Планы настоящего и прошлого соприкасаются в одном кадре, и сегодняшняя Клер — Катрин Денёв в роскошном халате в цветы — встречается со своей молодой версией (Элис Тальони) на одной кухне или в одной гостиной. Так же встроены в фильм воспоминания Мари и всех остальных.
Постельных сцен нет, да они здесь и не нужны, а насколько дружба Клер с местным священником больше, чем дружба, остается на усмотрение зрителя.
Хорошая погода, весенняя зелень, эстетичная картинка. О работе оператора и съемке ещё напишет кто-нибудь, кто понимает в этом больше меня. В какой-то другой стране, технически продвинутой Японии, например, эта жизнь на экране казалась бы совершенным анахронизмом, но только не во Франции с ее блошиными рынками и распродажами старины.
Нас было шесть в зале, а потом и вовсе только мы двое остались, пока шли титры.
суббота, 02 марта 2019
На работе нет зеркала. Приходишь -- и некуда смотреть, как там прическа и помада за время пути. Ни в вестибюле, ни в учительской. Ни разу не видела, чтоб кто-то, придя, принимался подкрашиваться или причесываться. Но в туалете есть, конечно.
Гардероба тоже нет. Все свое все носят с собой. Не было его и в языковой школе, где я брала уроки французского. Не было даже для младших классов. Они шли на урок прямо в куртках, некоторые так и оставались сидеть в них.
Гардероба тоже нет. Все свое все носят с собой. Не было его и в языковой школе, где я брала уроки французского. Не было даже для младших классов. Они шли на урок прямо в куртках, некоторые так и оставались сидеть в них.
воскресенье, 17 февраля 2019
В своей дофранцузской жизни я скучала по французской ноте. И каждый раз в аэропорту вслушивалась: не звучит ли где. И если да -- подходила, крутилась вокруг этих людей, рассматривала рядом с ними полки в дьюти фри. Вчера, садясь на рейс в Вильнюс, я снова узнала литовский, которого не слышала весь 2018 год. И жадно ловила русский: села в зале ожидания рядом с дамой, которая рассказывала, что на контроле у нее забрали из ручной клади весь сыр. Я тоже летела с ручной кладью и мой кусок твердого сыра Comté при мне. Никто не спрашивал, что у меня в сумке. Правда, его еще могут изъять при переходе белорусской границы.
Учитывая, что большую часть времени я во Франции -- а о чем бы вам хотелось почитать? Не факт, что я удовлетворю заявки. О личной жизни и политике я принципиально не пишу. Но чего не спросишь, проводя ночь в аэропорту. И потом: а вдруг какое-то пожелание совпадет с настроением.
Учитывая, что большую часть времени я во Франции -- а о чем бы вам хотелось почитать? Не факт, что я удовлетворю заявки. О личной жизни и политике я принципиально не пишу. Но чего не спросишь, проводя ночь в аэропорту. И потом: а вдруг какое-то пожелание совпадет с настроением.
понедельник, 31 декабря 2018
Твой Новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необьяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
И. Бродский. Рождественский романс
Игорь Разживин. Новогодняя Москва. 2013
С наступающим Новым годом!
волне средь моря городского
плывет в тоске необьяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
И. Бродский. Рождественский романс
Игорь Разживин. Новогодняя Москва. 2013
С наступающим Новым годом!
суббота, 29 декабря 2018
Мы едем на машине, и вокруг разворачиваются зеленые поля. Всходы слишком упорядоченные, чтоб быть просто газонной травой. Трава тоже ярко-зеленая, ничего ей не делается.
-- Это культуры посажены? Те, что высевают на зиму? -- спрашиваю я у Брюно.
-- Да, озимые.
Всходят озимые. Небо ясно-голубое с такими, знаете, легкими тучками, что вдруг не в сезон дают вам полную иллюзию весны. Медные листья на дубах, а на некоторых сухие, но сохранившие бордовый цвет -- облетят не раньше, чем начнут проклёвываться другие. Желтизна на берёзах кое-где. Затянувшаяся осень, подумаете вы. Зима, отвечу я. Зима, а в фейсбуке все фото соотечественников на белом фоне.
Раздумывала как-то, могу ли я охарактеризовать французскую систему образования по той части, где студенты, а не школьники. И не могу, мало еще в нее погрузилась. Только кое-какие наблюдения сделать разве что. Вот по поводу бумаг. Единственная бумага, которую я заполняю -- это ведомость присутствия-отсутствия. Это не журнал, а просто листок. Прихожу в день занятий, эти листы уже разложены на вахте по алфавиту, по фамилиям преподавателей. Беру то, что мне в этот день нужно. Списки групп уже впечатаны. И студентам в конце пары даю расписаться, что они были. Если забуду -- можно самой плюсами пометить, кто был, кто — нет и расписаться в конце. Если у них документы оправдательные за отсутствие, нам сказали, чтоб они несли их не нам, а исключительно в администрацию.
В этом плане (посещаемость) все больше формализовано. В Беларуси все время говорили: ну идите к преподавателю, если он у вас примет, то... , то есть сняли чуть ли не все временные рамки для них, никаких дедлайнов не стало. В нашем вузе было еще ничего, но на моей второй работе... Как-то не сдал мне зачет один товарищ. И вот, Новый год, вуз закрыт будет, и я ему говорю: 5-го числа принесите такие-то и такие-то задания. Я их посмотрю. И мне звонят из вуза, говорят, пусть он к вам хоть на улице подойдет, но до пятого, пятого у них экзамен. А ничего, что он пропустил весь семестр? Что такого, если он позже будет допущен к экзамену? Почему его надо допускать в один день с теми, кто пахал, чтоб зачеты были вовремя? На моей основной работе отчислять перестели платников вообще, т.к. это значимый источник средств для вуза.
Здесь никаких зачеток я не видела, кстати. Выслали всем по электронке лист для оценок. Их надо выставить по двадцатибалльной системе. Я долго над этим корпела, ища по интернету критерии и описание компетенций. За два задания выставила. Одно они еще недоделали на онлайн-платформе, время до 23 января.
Я не веду никакой журнал записи своих отработанных часов. Они в контракте прописаны в общем-то.
По-моему здесь меньше бумаг на преподавателе. Незначит, что их в принципе меньше, нодругие люди занимаются. Но могу ошибаться.
Нас попросили сделать кое-какие материалы. Написали: за один материал 75 евро. Вот у нас это все не оплачивалось, все что можно входило в нагрузку, а если не в нагрузку, то: это в счет вашей второй половины дня,вы тоже должны быть заняты.
-- Это культуры посажены? Те, что высевают на зиму? -- спрашиваю я у Брюно.
-- Да, озимые.
Всходят озимые. Небо ясно-голубое с такими, знаете, легкими тучками, что вдруг не в сезон дают вам полную иллюзию весны. Медные листья на дубах, а на некоторых сухие, но сохранившие бордовый цвет -- облетят не раньше, чем начнут проклёвываться другие. Желтизна на берёзах кое-где. Затянувшаяся осень, подумаете вы. Зима, отвечу я. Зима, а в фейсбуке все фото соотечественников на белом фоне.
Раздумывала как-то, могу ли я охарактеризовать французскую систему образования по той части, где студенты, а не школьники. И не могу, мало еще в нее погрузилась. Только кое-какие наблюдения сделать разве что. Вот по поводу бумаг. Единственная бумага, которую я заполняю -- это ведомость присутствия-отсутствия. Это не журнал, а просто листок. Прихожу в день занятий, эти листы уже разложены на вахте по алфавиту, по фамилиям преподавателей. Беру то, что мне в этот день нужно. Списки групп уже впечатаны. И студентам в конце пары даю расписаться, что они были. Если забуду -- можно самой плюсами пометить, кто был, кто — нет и расписаться в конце. Если у них документы оправдательные за отсутствие, нам сказали, чтоб они несли их не нам, а исключительно в администрацию.
В этом плане (посещаемость) все больше формализовано. В Беларуси все время говорили: ну идите к преподавателю, если он у вас примет, то... , то есть сняли чуть ли не все временные рамки для них, никаких дедлайнов не стало. В нашем вузе было еще ничего, но на моей второй работе... Как-то не сдал мне зачет один товарищ. И вот, Новый год, вуз закрыт будет, и я ему говорю: 5-го числа принесите такие-то и такие-то задания. Я их посмотрю. И мне звонят из вуза, говорят, пусть он к вам хоть на улице подойдет, но до пятого, пятого у них экзамен. А ничего, что он пропустил весь семестр? Что такого, если он позже будет допущен к экзамену? Почему его надо допускать в один день с теми, кто пахал, чтоб зачеты были вовремя? На моей основной работе отчислять перестели платников вообще, т.к. это значимый источник средств для вуза.
Здесь никаких зачеток я не видела, кстати. Выслали всем по электронке лист для оценок. Их надо выставить по двадцатибалльной системе. Я долго над этим корпела, ища по интернету критерии и описание компетенций. За два задания выставила. Одно они еще недоделали на онлайн-платформе, время до 23 января.
Я не веду никакой журнал записи своих отработанных часов. Они в контракте прописаны в общем-то.
По-моему здесь меньше бумаг на преподавателе. Незначит, что их в принципе меньше, нодругие люди занимаются. Но могу ошибаться.
Нас попросили сделать кое-какие материалы. Написали: за один материал 75 евро. Вот у нас это все не оплачивалось, все что можно входило в нагрузку, а если не в нагрузку, то: это в счет вашей второй половины дня,вы тоже должны быть заняты.
вторник, 25 декабря 2018
А не закончить ли мне книжный флешмоб одним махом? Собственно, написав заголовок, я уже приняла решение.
ссылка на пост с книгой № 4, а в нем все остальные
А сейчас пойдет 5,6 и 7.
Книга 5.
Итак, мне не больше 7-ми лет. Малый атлас мира.
Даже в советское время, когда связи между людьми были очень важны и желательно было уметь дружить, чтоб что-то достать, наша семья патологически не умела обзаводиться связями. Однако были в этом исключения. Ни на овощебазе, ни в универмаге каком-нибудь блата ни у папы, ни у мамы, ни у бабушки не было. То ли дело книжный магазин. Мама сама же над собой смеялась: "У кого где связи, а у меня-- в книжном магазине!". В книжном магазине работала мама маминой ученицы, и перепала нам оттуда и одна из энциклопедий, и Советский энциклопедический словарь, и шикарный двухтомник "Мифы народов мира", который теперь здесь у меня во Франции, и кое-что еще.
Но малый атлас мира не оттуда пришел, эту прелюдию я написала, чтоб дать вам немного абрис нашей семьи. Малый атлас мира купил дядя в Вильнюсе (на сданную макулатуру что ли предоставилась такая возможность?) и купил их сразу три. Синий, элегантно-бежевый и рыжий. Элегантно-бежевый он оставил себе. Два других взяли мы. Один папа решил подарить кому-то из своих друзей и спросил меня, какой мне нравится больше, чтоб нам оставить. Я выбрала рыжий, так как он был ближе к любимому красному цвету. Но красного-то не было. На самом деле синий был красивее.
Вот наш:
Я брала малый атлас мира в кровать на ночь. Перед тем, как уснуть. И смотрела, смотрела. Например, Франция была окрашена в красивый нежно-фиолетовый. И я все не могла понять, Франция и фиолетовый -- они что специально цвет на одну букву подбирали? Я начинала свое расследование, сопоставляя названия стран и цвета, но не тут-то было, не все совпадало. В чём система?
Или вот ещё. В школе говорили, что в русском языке нет слов на букву ы. Но малый атлас мира опровергал эту теорию. Там было целых три слова на эту букву. Ыйсон, Ыйджонбу, Ытык-Кюёль.
-- Ну, так это же географические названия, -- сказали родители.
Ну и что? И что?
Сан-Томе и Принсипи. Вьетнам, Лаос и Кампучия. Названия страниц в нём были как заклинания. И города, города, каких только не было.
-- Играем в города! Минск! Киев! Вологда! Алма-ата!
Или столицы. Уругвай-Монтевидео. Никто не заставлял меня произносить эту пару вслух, но как удержаться, когда бывают такие красивые слова. Монтевидео. Монтевидео. Сравниться с ним мог бы разве что Антананариву. Казалось, что жителям Мадагаскара невероятно поезло, и они сами это знают, конечно же, не всем выпало такое красивое название столицы.
Ещё -- я, конечно, понимала, что такого не может быть-- но чувство, что вдруг эти маленькие синие линии расширятся до реального размера рек, а города увеличатся и раскроются -- и увидишь, что делается в Москве, Антананариву и Монтевидео. Я и сейчас люблю географические карты. Карта мира -- лучший постер.
Книга 6
Плавно перехожу к следующей книге. Со своей любовью проговаривать слова, вслух читать понравившиеся мне куски, я вскоре поняла, что когда никого нет дома -- это не скука, это благо. Когда у нас появилась антология русской поэзии "Мысль вооруженная рифмами", я уже знала это чувство и, оставаясь одна, вовсю репетировала прочтение некоторых стихов в ней. Например, таких, как это стихотворение Велимира Хлебникова, каждая строка которого одинаково читается что слева направо что справа налево.
ПЕРЕВЕРТЕНЬ
(КУКСИ, КУМ МУК И СКУК)
Кони, топот, инок,
Но не речь, а черен он.
Идем, молод, долом меди.
Чин зван мечем навзничь.
Голод, чем меч долог?
Пал, а норов худ и дух ворона лап.
А что? Я лав? Воля отча!
Яд, яд, дядя!
Иди, иди!
Мороз в узел, лезу взором.
Солов зов, воз волос.
Колесо. Жалко поклаж. Оселок.
Сани, плот и воз, зов и толп и нас.
Горд дох, ход дрог.
И лежу. Ужели?
Зол, гол лог лоз.
И к вам и трем с смерти мавки.
<1912>
Там много было ещё про мужскую и женскую рифму, про стихотворные размеры, перебой ритма, про сонет, триолет и рондо. Про эксперименты с метром и в конце каждое стихотворение подробно описывалось с тчки зрения теории стихосложения. Добрых два года эта книга была моей библией, хотя это не совсем типичное художественное произведение.
Книга 7. Бунин. Рассказы. Про Бунина так не напишешь, как про атлас мира. Это моя подростковая любовь, перешедшая во взрослую, потому что он на все случаи жизни. У меня никогда не было восторженности в его восприятии. Он для меня -- зарисовки. Фрагменты пейзажей, описаний людей, разговоров, которые тут же отдаются каким-то отражением, собственным опытом. Я представляю его картинками. Он пишет про какую-то улицу, а я рисую себе в уме улицу, только не ту, что в рассказе, а ту, где я бываю, и где есть похожее настроение. И так я этими бунинскими настроениями насытила вокруг себя все что можно. Все, что исходила пешком.
Вот один из его рассказов полностью:
Второй кофейник
ссылка на пост с книгой № 4, а в нем все остальные
А сейчас пойдет 5,6 и 7.
Книга 5.
Итак, мне не больше 7-ми лет. Малый атлас мира.
Даже в советское время, когда связи между людьми были очень важны и желательно было уметь дружить, чтоб что-то достать, наша семья патологически не умела обзаводиться связями. Однако были в этом исключения. Ни на овощебазе, ни в универмаге каком-нибудь блата ни у папы, ни у мамы, ни у бабушки не было. То ли дело книжный магазин. Мама сама же над собой смеялась: "У кого где связи, а у меня-- в книжном магазине!". В книжном магазине работала мама маминой ученицы, и перепала нам оттуда и одна из энциклопедий, и Советский энциклопедический словарь, и шикарный двухтомник "Мифы народов мира", который теперь здесь у меня во Франции, и кое-что еще.
Но малый атлас мира не оттуда пришел, эту прелюдию я написала, чтоб дать вам немного абрис нашей семьи. Малый атлас мира купил дядя в Вильнюсе (на сданную макулатуру что ли предоставилась такая возможность?) и купил их сразу три. Синий, элегантно-бежевый и рыжий. Элегантно-бежевый он оставил себе. Два других взяли мы. Один папа решил подарить кому-то из своих друзей и спросил меня, какой мне нравится больше, чтоб нам оставить. Я выбрала рыжий, так как он был ближе к любимому красному цвету. Но красного-то не было. На самом деле синий был красивее.
Вот наш:
Я брала малый атлас мира в кровать на ночь. Перед тем, как уснуть. И смотрела, смотрела. Например, Франция была окрашена в красивый нежно-фиолетовый. И я все не могла понять, Франция и фиолетовый -- они что специально цвет на одну букву подбирали? Я начинала свое расследование, сопоставляя названия стран и цвета, но не тут-то было, не все совпадало. В чём система?
Или вот ещё. В школе говорили, что в русском языке нет слов на букву ы. Но малый атлас мира опровергал эту теорию. Там было целых три слова на эту букву. Ыйсон, Ыйджонбу, Ытык-Кюёль.
-- Ну, так это же географические названия, -- сказали родители.
Ну и что? И что?
Сан-Томе и Принсипи. Вьетнам, Лаос и Кампучия. Названия страниц в нём были как заклинания. И города, города, каких только не было.
-- Играем в города! Минск! Киев! Вологда! Алма-ата!
Или столицы. Уругвай-Монтевидео. Никто не заставлял меня произносить эту пару вслух, но как удержаться, когда бывают такие красивые слова. Монтевидео. Монтевидео. Сравниться с ним мог бы разве что Антананариву. Казалось, что жителям Мадагаскара невероятно поезло, и они сами это знают, конечно же, не всем выпало такое красивое название столицы.
Ещё -- я, конечно, понимала, что такого не может быть-- но чувство, что вдруг эти маленькие синие линии расширятся до реального размера рек, а города увеличатся и раскроются -- и увидишь, что делается в Москве, Антананариву и Монтевидео. Я и сейчас люблю географические карты. Карта мира -- лучший постер.
Книга 6
Плавно перехожу к следующей книге. Со своей любовью проговаривать слова, вслух читать понравившиеся мне куски, я вскоре поняла, что когда никого нет дома -- это не скука, это благо. Когда у нас появилась антология русской поэзии "Мысль вооруженная рифмами", я уже знала это чувство и, оставаясь одна, вовсю репетировала прочтение некоторых стихов в ней. Например, таких, как это стихотворение Велимира Хлебникова, каждая строка которого одинаково читается что слева направо что справа налево.
ПЕРЕВЕРТЕНЬ
(КУКСИ, КУМ МУК И СКУК)
Кони, топот, инок,
Но не речь, а черен он.
Идем, молод, долом меди.
Чин зван мечем навзничь.
Голод, чем меч долог?
Пал, а норов худ и дух ворона лап.
А что? Я лав? Воля отча!
Яд, яд, дядя!
Иди, иди!
Мороз в узел, лезу взором.
Солов зов, воз волос.
Колесо. Жалко поклаж. Оселок.
Сани, плот и воз, зов и толп и нас.
Горд дох, ход дрог.
И лежу. Ужели?
Зол, гол лог лоз.
И к вам и трем с смерти мавки.
<1912>
Там много было ещё про мужскую и женскую рифму, про стихотворные размеры, перебой ритма, про сонет, триолет и рондо. Про эксперименты с метром и в конце каждое стихотворение подробно описывалось с тчки зрения теории стихосложения. Добрых два года эта книга была моей библией, хотя это не совсем типичное художественное произведение.
Книга 7. Бунин. Рассказы. Про Бунина так не напишешь, как про атлас мира. Это моя подростковая любовь, перешедшая во взрослую, потому что он на все случаи жизни. У меня никогда не было восторженности в его восприятии. Он для меня -- зарисовки. Фрагменты пейзажей, описаний людей, разговоров, которые тут же отдаются каким-то отражением, собственным опытом. Я представляю его картинками. Он пишет про какую-то улицу, а я рисую себе в уме улицу, только не ту, что в рассказе, а ту, где я бываю, и где есть похожее настроение. И так я этими бунинскими настроениями насытила вокруг себя все что можно. Все, что исходила пешком.
Вот один из его рассказов полностью:
Второй кофейник
Забросила свои переписки. Если с немкой еще как-то поддерживаю, то чешке не писала месяцев семь. Японке -- год. Чешке мне хочется написать, потому что успели сблизиться. Японке уже не тянет, но чувство долга. И, с другой стороны, я купила такую красивую бумагу. Написать всем? Написать только чешке и немке?
Чешка -- Мартина -- поддерживает переписку с тридцатью человеками. Как успевает?
Вчера вечером были устрицы как часть праздничного стола. Я их несколько раз уже пробовала до этого. Сначала решилась на одну, потом на три. Вчера -- четыре. Из всего, с чем их можно сравнить, они похожи на вкус морской воды. Вот отхлебнули вы из моря , сдобрив это соком лимона. Мне даже не противно оказалось, просто каждый раз забавно: что люди находят в этих соленых штуках? Впрочем, я давно поняла, что мои вкусовые рецепторы мало различают нюансов. Люди часто различают гораздо больше оттенков, чем я, чтобы любить/не любить какое-то блюдо. Особенно это касается вина. "Вы не понимаете тонких различий, Поттер".
Чешка -- Мартина -- поддерживает переписку с тридцатью человеками. Как успевает?
Вчера вечером были устрицы как часть праздничного стола. Я их несколько раз уже пробовала до этого. Сначала решилась на одну, потом на три. Вчера -- четыре. Из всего, с чем их можно сравнить, они похожи на вкус морской воды. Вот отхлебнули вы из моря , сдобрив это соком лимона. Мне даже не противно оказалось, просто каждый раз забавно: что люди находят в этих соленых штуках? Впрочем, я давно поняла, что мои вкусовые рецепторы мало различают нюансов. Люди часто различают гораздо больше оттенков, чем я, чтобы любить/не любить какое-то блюдо. Особенно это касается вина. "Вы не понимаете тонких различий, Поттер".
пятница, 30 ноября 2018
Мы
Кто с богом был — тот с богом будет,
Кто шёл во храм — пускай идёт,
Но по дороге не остудит
Источник мой, дающий мёд.
Кто верил снам — пусть снам и верит.
Камланьем в бубен возвестит,
Где год и час тот, что отмерит
Не нашего итог пути.
И кто внимает с минарета
Напеву, упадая ниц, —
Оставим их. Мы — не про это.
Мы из других с тобой границ.
Ведь мы с тобою, мы оттуда,
Где не звучат колокола,
Где не обещано Иудой
Ни целования, ни одра,
Где, звук перекрывая шага,
Нам метрономом слог стучит
И литеры с бумажных флагов —
Вот наш Исход и наш Левит.
©Екатерина Макуца, 2018
Кто с богом был — тот с богом будет,
Кто шёл во храм — пускай идёт,
Но по дороге не остудит
Источник мой, дающий мёд.
Кто верил снам — пусть снам и верит.
Камланьем в бубен возвестит,
Где год и час тот, что отмерит
Не нашего итог пути.
И кто внимает с минарета
Напеву, упадая ниц, —
Оставим их. Мы — не про это.
Мы из других с тобой границ.
Ведь мы с тобою, мы оттуда,
Где не звучат колокола,
Где не обещано Иудой
Ни целования, ни одра,
Где, звук перекрывая шага,
Нам метрономом слог стучит
И литеры с бумажных флагов —
Вот наш Исход и наш Левит.
©Екатерина Макуца, 2018
воскресенье, 25 ноября 2018
Продолжим забытый книжый флешмоб.
1. Джек Лондон "Мартин Иден"
2. Ф.М. Достоевский "Неточка Незванова"
3. Вениамин Каверин "Перед зеркалом"
4.Юрий Нагибин "Встань и иди"
Обложки не будет, не нашла тот вариант, что читала я. Мне было 16 лет, читала в августе перед началом нового периода жизни, а именно учебы в институте. Мне никто не верит сейчас, что я закончила десять классов школы в 16 лет:
— Так не бывает.
— Что значит "не бывает"? Я родилась в ноябре. В школу пошла в 6 лет. (Да, многие пошли через год, но я в то время не любила дома одна оставаться, и меня отдали в школу сразу в первый класс, не в нулевой, все равно в ноябре семь исполнялось.) Десять лет учебы в школе. Ну вот и посчитай.
— Такого не может быть.
Итак, "Встань и иди". Это был то ли роман-газета, то ли еще какой-то журнал, но не книга, не твердая обложка. Там были и другие произведения разных авторов. Повесть состоит из воспоминаний о том, как в сталинские времена у главного героя арестовали отца, как это повлияло на его жизнь и взросление, на жизнь его семьи. Собственно, автобиографическая повесть, все от первого лица. Психика защищает нас от осознания многих вещей, особенно в детстве. И детали ареста и ссылок перемежаются с бытовыми эпизодами и даже иногда забавными историями.
Цитата:
Наутро я узнал, что папу арестовали. Этот серый боец вместе с какими-то другими, неизвестными мне людьми пришел ночью и арестовал моего папу.
Мне не очень-то было понятно, что значит слово "арестовать". Я понимал лишь, что папы не будет с нами какое-то время, что его отвезли в тюрьму, что ничего хорошего в этом нет. Но понимал я это разумом, в душе же гордился случившимся: не у каждого мальчика арестовывают отца.
Гуляя днем во дворе, я говорил всем и каждому, сплевывая от избытка молодечества на раскисшие, серые февральские сугробы:
- А у меня отца арестовали.
Я был чужаком среди дворовых ребят и остро это переживал. Я был единственным представителем интеллигенции среди них, и они презирали меня. Тщетно силился я завоевать их дружбу, раздаривая им свои игрушки, цветные карандаши, краски, изящные серебряные фруктовые ножи. Они охотно принимали дары, но не платили за то близостью. Тщетно дулся я с ними в расшибалку, и в фантики, "тырил" бутылки и ящики на винном складе, стрелял из рогатки по окнам и задастым битюгам, привозившим на склад огромные гулкие бочки. Тщетно матерился, как заправский ломовик. Они относились к моим потугам со снисходительной, а чаще с злобно-насмешливой иронией. И теперь мне казалось, что несчастье уничтожит невидимую преграду между нами, что они отнесутся ко мне как к равному. Я добился лишь легкого, короткого любопытства, опять же окрашенного иронией, моя беда им ничего не говорила их отцов никто не арестовывал.
Я очень скоро ощутил на себе последствия папиного ареста. Мой путь в ванну шел через дедушкину комнату. Каждое утро я подходил к постели деда, желал ему "доброго утра", целовал в колючую от седой щетины щеку и получал двадцать копеек. По воскресеньям я получал новенький хрустящий оранжевый рубль. Монетки я складывал в копилку, рубли отдавал на хранение маме. И вот в первое же воскресение после папиного ареста, клюнув деда в жесткую щеку, я с обмершим сердцем увидел на мраморной крышке ночного столика вместо радужной бумажки тусклую, будничную двадцатикопеечную монетку.
- Папы нет... Нам будет трудно жить,- тихо сказал дед.
Теперь я понял: это навсегда. Навсегда отнята у меня первая радость воскресенья. Значит, не шутка, когда у человека арестовывают папу...
Там много есть об испытании страхом. О том, как они скрывали свое родство с врагом народа, чтоб у сына хорошо сложилась жизнь. И рассуждения о том, что отец в конечном итоге был намного более душевно свободным, чем главный герой, о пробуждении рабьего чувства, о душевной дряни и подлости(примерные цитаты), рождаемых в испытании страхом.
Живем ли мы сегодня с фоновым знанием если захотят, то сделают со мной все что угодно? Мне кажется да, но я могу ошибаться, все же индивидуально.
Передаю Лилль, хотя дело добровольное. Суть флешмоба:7 дней, 7 обложек любимых книг, каждый день приглашаем к участию одного человека.
1. Джек Лондон "Мартин Иден"
2. Ф.М. Достоевский "Неточка Незванова"
3. Вениамин Каверин "Перед зеркалом"
4.Юрий Нагибин "Встань и иди"
Обложки не будет, не нашла тот вариант, что читала я. Мне было 16 лет, читала в августе перед началом нового периода жизни, а именно учебы в институте. Мне никто не верит сейчас, что я закончила десять классов школы в 16 лет:
— Так не бывает.
— Что значит "не бывает"? Я родилась в ноябре. В школу пошла в 6 лет. (Да, многие пошли через год, но я в то время не любила дома одна оставаться, и меня отдали в школу сразу в первый класс, не в нулевой, все равно в ноябре семь исполнялось.) Десять лет учебы в школе. Ну вот и посчитай.
— Такого не может быть.
Итак, "Встань и иди". Это был то ли роман-газета, то ли еще какой-то журнал, но не книга, не твердая обложка. Там были и другие произведения разных авторов. Повесть состоит из воспоминаний о том, как в сталинские времена у главного героя арестовали отца, как это повлияло на его жизнь и взросление, на жизнь его семьи. Собственно, автобиографическая повесть, все от первого лица. Психика защищает нас от осознания многих вещей, особенно в детстве. И детали ареста и ссылок перемежаются с бытовыми эпизодами и даже иногда забавными историями.
Цитата:
Наутро я узнал, что папу арестовали. Этот серый боец вместе с какими-то другими, неизвестными мне людьми пришел ночью и арестовал моего папу.
Мне не очень-то было понятно, что значит слово "арестовать". Я понимал лишь, что папы не будет с нами какое-то время, что его отвезли в тюрьму, что ничего хорошего в этом нет. Но понимал я это разумом, в душе же гордился случившимся: не у каждого мальчика арестовывают отца.
Гуляя днем во дворе, я говорил всем и каждому, сплевывая от избытка молодечества на раскисшие, серые февральские сугробы:
- А у меня отца арестовали.
Я был чужаком среди дворовых ребят и остро это переживал. Я был единственным представителем интеллигенции среди них, и они презирали меня. Тщетно силился я завоевать их дружбу, раздаривая им свои игрушки, цветные карандаши, краски, изящные серебряные фруктовые ножи. Они охотно принимали дары, но не платили за то близостью. Тщетно дулся я с ними в расшибалку, и в фантики, "тырил" бутылки и ящики на винном складе, стрелял из рогатки по окнам и задастым битюгам, привозившим на склад огромные гулкие бочки. Тщетно матерился, как заправский ломовик. Они относились к моим потугам со снисходительной, а чаще с злобно-насмешливой иронией. И теперь мне казалось, что несчастье уничтожит невидимую преграду между нами, что они отнесутся ко мне как к равному. Я добился лишь легкого, короткого любопытства, опять же окрашенного иронией, моя беда им ничего не говорила их отцов никто не арестовывал.
Я очень скоро ощутил на себе последствия папиного ареста. Мой путь в ванну шел через дедушкину комнату. Каждое утро я подходил к постели деда, желал ему "доброго утра", целовал в колючую от седой щетины щеку и получал двадцать копеек. По воскресеньям я получал новенький хрустящий оранжевый рубль. Монетки я складывал в копилку, рубли отдавал на хранение маме. И вот в первое же воскресение после папиного ареста, клюнув деда в жесткую щеку, я с обмершим сердцем увидел на мраморной крышке ночного столика вместо радужной бумажки тусклую, будничную двадцатикопеечную монетку.
- Папы нет... Нам будет трудно жить,- тихо сказал дед.
Теперь я понял: это навсегда. Навсегда отнята у меня первая радость воскресенья. Значит, не шутка, когда у человека арестовывают папу...
Там много есть об испытании страхом. О том, как они скрывали свое родство с врагом народа, чтоб у сына хорошо сложилась жизнь. И рассуждения о том, что отец в конечном итоге был намного более душевно свободным, чем главный герой, о пробуждении рабьего чувства, о душевной дряни и подлости(примерные цитаты), рождаемых в испытании страхом.
Живем ли мы сегодня с фоновым знанием если захотят, то сделают со мной все что угодно? Мне кажется да, но я могу ошибаться, все же индивидуально.
Передаю Лилль, хотя дело добровольное. Суть флешмоба:7 дней, 7 обложек любимых книг, каждый день приглашаем к участию одного человека.
четверг, 15 ноября 2018
На работе коллеги беспокоятся из-за брексита. У нас интернациональная команда, есть из штатов преподаватели, есть из Британии. Последние обеспокоились насчет того, как им работать в ЕС, если. Заговорили еще на родственные темы, про разных знакомых своих, например, у кого часть семьи в обычной Ирландии, а другая часть — в Северной Ирландии. На ум тут же пришел развал СССР, когда члены одной семьи стали гражданами отдельных государств.
Затеплилось чуство угнетенного рабочего: нате! Получите! Многие ведь не знают как это, не бывали в визовых странах, не собирали бумаги для посольства. Не отвечали на анкету британского посольства о том, какой доход, есть ли в семье иждивенцы --это для того, чтобы поехать на семинар, от вуза командировка. Коллеге так так тогда визу и не дали. Так поимейте же, поволнуйтесь хотя бы, не только нам прокаженными быть, а то привыкли к удобствам. Хотя думаю, что как-нибудь обойдется для них без особого напряга.
Про союз я сказала, а про чувство рабочего нет, разумеется.
Разговор покатился дальше. Тоня заговорила про свой перелом, который так до конца и не сросся, что очень мешает ей ходить и развить нормальную скорость шага. Пойдет советоваться, надо ли дополнительно скреплять все это. Тоня родом из Калифорнии. На очередном витке диалога она сказала, что ее очень беспокоит нарастание антисемитизма. Она черная. Не знаю есть ли у нее еврейские корни, но это было произнесено с искренней внутренней грустью, и я про себя подивилась: перелом не срастается, в Калифорнии пожары, а ее волнует антисемитизм. Не говоря уже о том, что человеку из страны с кучей еврейских анекдотов вообще забавно это слышать. Хотя насчет Калифорнии — в одной из более ранних кофейных бесед она мне сказала, что ее семья уже тридцать лет во Франции, так что возможно, что он Гекубе, что ему Гекуба?
Затеплилось чуство угнетенного рабочего: нате! Получите! Многие ведь не знают как это, не бывали в визовых странах, не собирали бумаги для посольства. Не отвечали на анкету британского посольства о том, какой доход, есть ли в семье иждивенцы --это для того, чтобы поехать на семинар, от вуза командировка. Коллеге так так тогда визу и не дали. Так поимейте же, поволнуйтесь хотя бы, не только нам прокаженными быть, а то привыкли к удобствам. Хотя думаю, что как-нибудь обойдется для них без особого напряга.
Про союз я сказала, а про чувство рабочего нет, разумеется.
Разговор покатился дальше. Тоня заговорила про свой перелом, который так до конца и не сросся, что очень мешает ей ходить и развить нормальную скорость шага. Пойдет советоваться, надо ли дополнительно скреплять все это. Тоня родом из Калифорнии. На очередном витке диалога она сказала, что ее очень беспокоит нарастание антисемитизма. Она черная. Не знаю есть ли у нее еврейские корни, но это было произнесено с искренней внутренней грустью, и я про себя подивилась: перелом не срастается, в Калифорнии пожары, а ее волнует антисемитизм. Не говоря уже о том, что человеку из страны с кучей еврейских анекдотов вообще забавно это слышать. Хотя насчет Калифорнии — в одной из более ранних кофейных бесед она мне сказала, что ее семья уже тридцать лет во Франции, так что возможно, что он Гекубе, что ему Гекуба?
вторник, 06 ноября 2018
Поехала вчера в Париж забрать в консульстве свой новый паспорт. Забрала. Шестнадцатый округ, как, впрочем, и весь остальной Париж, был залит солнцем. Пошла пешком мимо музея Мармоттан, затем через парк. Платаны стояли в листьях, каштаны, высохшие еще в августе, облетели почти совсем. В парке наряду с собачниками были мужчина и дама, репетировавшие танцевальные движения. Выпила кофе в буочной-кафе "Ля Помпадур" и пошла на станцию метро Мишель-Анж — Отёй.
Спохватилась в метро, что как-то я подзабыла привычку крепко держать руку напульсе сумке и что самое время ее возвращать. Прижала к себе сумку.
Ни в один из своих приездов я не была в центре Помпиду, подумала: отчего бы не сходить мне туда в этот раз. Когда переходила на одиннадцадую линию, везде стоял запах мочи. Вот многие говорят: Париж, ах, ужас, ах как грязно, ах полное разочарование. Имеют право, что ж. Может, сегодня уже любить его можно вопреки? На ум пришла цитата Юстуса Либиха "Цивилизация — это мыло". А чем, собственно, должны пахнуть люди? Наверное, так и должны: всем, что они выделяют. Память подкинула кусок из романа "Парфюмер" — там, где главный герой сотворяет эссенцию, имитирующую человеческий запах. Забавный эпизод, часто вспоминала его, когда у меня были ученики, после которых приходилось сильно проветривать. Вот:
"Для имитации этого человеческого запаха - пусть недостаточной, по его мнению, но вполне достаточной, чтобы обмануть других - Гренуй подобрал самые незаметные ингредиенты в мастерской Рунеля.
Горстку кошачьего дерьма, еще довольно свежего, он нашел за порогом ведущей во двор двери. Он взял его пол-ложечки и положил в смеситель с несколькими каплями уксуса и толченой соли. Под столом он обнаружил кусочек сыра величиной с ноготь большого пальца, явно оставшийся от какой-то трапезы Рунеля. Сыр был уже достаточно старый, начал разлагаться и источал пронзительно-острый запах. С крышки бочонка с сардинами, стоявшего в задней части лавки, он соскреб нечто, пахнувшее рыбными потрохами, перемешал это с тухлым яйцом и касторкой, нашатырем, мускатом, жженым рогом и пригоревшей свиной шкваркой. К этому он добавил довольно большое количество цибетина, разбавил эти ужасные приправы спиртом, дал настояться и профильтровал во вторую бутылку. Запах смеси был чудовищен. Она воняла клоакой, разложением, гнилью, а когда взмах веера примешивал к этому испарению чистый воздух, возникало впечатление, что вы стоите в жаркий летний день в Париже на пересечении улиц О-Фер и Ленжери, где сливаются запахи рыбных рядов, Кладбища невинных и переполненных домов."
Патрик Зюскинд "Парфюмер"
На станции Республика вошёл дядька с аккордеоном: "Бонжур, дамы и господа, желаю вам приятного путешествия!" Завёл музыку. Танго, еще танго. Потом вальс №2 Шостаковича. Шостакович соседствовал здесь, в вагоне парижского метро, с обрывками французского, нидерландского, арабского языков. Я подумала: как этот город все мешает и переваривает себе на пользу. Музыкант сделал попытку собрать мелочь, не подал никто, и я тоже нет, хотя всегда думаю, что до ситуации, когда пойдешь просить в вагонах, гораздо ближе, чем иногда кажется.
Честно доехала до центра Помпиду. Обошла вокруг. Оценила размер. Оценила очередь. Оценила распогодившееся позднее уже утро. И не пошла окультуриваться, а пошла гулять. В конце концов, когда я в последний, будучи в Париже, говорила: я пойду, куда ты покажешь, и не нужно конкретных целей.
Так и прошел мой путь, сначала — в направлении к набережной Сены, затем вдоль неё, затем — через остров Сите в квартал Сен-Мишель. Я шла довольно быстро, но все равно время от времени кто-нибудь подходил и просил денег на еду. И хотя я каждый раз думаю, что никогда не знаешь, и до этой ситуации намного ближе, чем кажется, я выучилась, чтобы не отводить глаза, твердо отвечать: извините месье/мадам, сожалею, но нет.
Позаходила в разные магазины, зависла в книжных. Их (сеть Gibert Jeune) удобно пронумеровали, подписав ещё на входе, какие там книги, какая сфера — право, учебная литература, и т.д. Или это и раньше было? Вот мне показалось, что десять лет назад точно не было, но может, я просто не обратила внимания. Купила два учебных пособия с прицелом на моих студентов здесь. Подумала, что всякий раз шопинг мой в Париже — книжный. И ни разу я не выбиралась на его интересные большие барахолки.
Посмотрела канцтовары — вечную мою любовь. Но то, что искала — наборы красивой почтовой бумаги — не нашла. Скрапбукинг — пожалуйста, раскраски тоже, молескины разные, а этого не было. Думаю, не там смотрела, надо предварительно разведывать места. Выбор чернил был негуст. Повертела в руках пузырёк Herbin Ruge Opéra, но подумала, что редко я пользуюсь красными и ещё Руж Карубье стоят недоисписанными. Поставила на место.
Поехала назад. На 14й ветке ошиблась направлением, и пришлось вернуться. Порадовалась, что оставила достаточно времени. С собой оказались марки нужного номинала, и одна из новых парижских открыток успела попасть в почтовый ящик еще до отхода поезда.
Спохватилась в метро, что как-то я подзабыла привычку крепко держать руку на
Ни в один из своих приездов я не была в центре Помпиду, подумала: отчего бы не сходить мне туда в этот раз. Когда переходила на одиннадцадую линию, везде стоял запах мочи. Вот многие говорят: Париж, ах, ужас, ах как грязно, ах полное разочарование. Имеют право, что ж. Может, сегодня уже любить его можно вопреки? На ум пришла цитата Юстуса Либиха "Цивилизация — это мыло". А чем, собственно, должны пахнуть люди? Наверное, так и должны: всем, что они выделяют. Память подкинула кусок из романа "Парфюмер" — там, где главный герой сотворяет эссенцию, имитирующую человеческий запах. Забавный эпизод, часто вспоминала его, когда у меня были ученики, после которых приходилось сильно проветривать. Вот:
"Для имитации этого человеческого запаха - пусть недостаточной, по его мнению, но вполне достаточной, чтобы обмануть других - Гренуй подобрал самые незаметные ингредиенты в мастерской Рунеля.
Горстку кошачьего дерьма, еще довольно свежего, он нашел за порогом ведущей во двор двери. Он взял его пол-ложечки и положил в смеситель с несколькими каплями уксуса и толченой соли. Под столом он обнаружил кусочек сыра величиной с ноготь большого пальца, явно оставшийся от какой-то трапезы Рунеля. Сыр был уже достаточно старый, начал разлагаться и источал пронзительно-острый запах. С крышки бочонка с сардинами, стоявшего в задней части лавки, он соскреб нечто, пахнувшее рыбными потрохами, перемешал это с тухлым яйцом и касторкой, нашатырем, мускатом, жженым рогом и пригоревшей свиной шкваркой. К этому он добавил довольно большое количество цибетина, разбавил эти ужасные приправы спиртом, дал настояться и профильтровал во вторую бутылку. Запах смеси был чудовищен. Она воняла клоакой, разложением, гнилью, а когда взмах веера примешивал к этому испарению чистый воздух, возникало впечатление, что вы стоите в жаркий летний день в Париже на пересечении улиц О-Фер и Ленжери, где сливаются запахи рыбных рядов, Кладбища невинных и переполненных домов."
Патрик Зюскинд "Парфюмер"
На станции Республика вошёл дядька с аккордеоном: "Бонжур, дамы и господа, желаю вам приятного путешествия!" Завёл музыку. Танго, еще танго. Потом вальс №2 Шостаковича. Шостакович соседствовал здесь, в вагоне парижского метро, с обрывками французского, нидерландского, арабского языков. Я подумала: как этот город все мешает и переваривает себе на пользу. Музыкант сделал попытку собрать мелочь, не подал никто, и я тоже нет, хотя всегда думаю, что до ситуации, когда пойдешь просить в вагонах, гораздо ближе, чем иногда кажется.
Честно доехала до центра Помпиду. Обошла вокруг. Оценила размер. Оценила очередь. Оценила распогодившееся позднее уже утро. И не пошла окультуриваться, а пошла гулять. В конце концов, когда я в последний, будучи в Париже, говорила: я пойду, куда ты покажешь, и не нужно конкретных целей.
Так и прошел мой путь, сначала — в направлении к набережной Сены, затем вдоль неё, затем — через остров Сите в квартал Сен-Мишель. Я шла довольно быстро, но все равно время от времени кто-нибудь подходил и просил денег на еду. И хотя я каждый раз думаю, что никогда не знаешь, и до этой ситуации намного ближе, чем кажется, я выучилась, чтобы не отводить глаза, твердо отвечать: извините месье/мадам, сожалею, но нет.
Позаходила в разные магазины, зависла в книжных. Их (сеть Gibert Jeune) удобно пронумеровали, подписав ещё на входе, какие там книги, какая сфера — право, учебная литература, и т.д. Или это и раньше было? Вот мне показалось, что десять лет назад точно не было, но может, я просто не обратила внимания. Купила два учебных пособия с прицелом на моих студентов здесь. Подумала, что всякий раз шопинг мой в Париже — книжный. И ни разу я не выбиралась на его интересные большие барахолки.
Посмотрела канцтовары — вечную мою любовь. Но то, что искала — наборы красивой почтовой бумаги — не нашла. Скрапбукинг — пожалуйста, раскраски тоже, молескины разные, а этого не было. Думаю, не там смотрела, надо предварительно разведывать места. Выбор чернил был негуст. Повертела в руках пузырёк Herbin Ruge Opéra, но подумала, что редко я пользуюсь красными и ещё Руж Карубье стоят недоисписанными. Поставила на место.
Поехала назад. На 14й ветке ошиблась направлением, и пришлось вернуться. Порадовалась, что оставила достаточно времени. С собой оказались марки нужного номинала, и одна из новых парижских открыток успела попасть в почтовый ящик еще до отхода поезда.
среда, 31 октября 2018
Итак, продолжаю заброшенный мною книжный флешмоб.
День первый. Джек Лондон "Мартин Иден"
День второй. Ф.М. Достоевский "Неточка Незванова"
День третий, хотя хронологически уже не третий. Вениамин Каверин "Перед зеркалом".
Этот роман стоял у нас в обложке с названием "Летящий почерк".
Вот такой:
Туда, наверное, входило что-то ещё. Книга была толстая. Это меня останавливало: я думала, что буду долго в нее вчитываться.
Но начала — и это одна из книг, определяющих меня. Я люблю в ней все строки и все формулировки. Собственно, это роман в письмах. Лиза Тураева и Костя Карновский познакомились в 1910 году. Лиза учится в пансионе и мечтает стать художницей, а Костя — студент, будущий математик. Эта переписка — их вечная любовь, которая продлится до тех пор, пока будут живы оба.
Всю картину, всех персонажей мы видим глазами Лизы, Костины письма в романе не приводятся. Есть вкрапления слов автора.
Книга-легкость и книга-воздух, несмотря на все выпавшие испытания.
Отрывок: одно из писем Лизы и комментарий рассказчика
Отрывок: Лиза рисует
Передаю флешмоб Осеннее равноденствие. 7 дней, 7 обложек любимых книг, каждый день приглашаем к участию одного человека.
День первый. Джек Лондон "Мартин Иден"
День второй. Ф.М. Достоевский "Неточка Незванова"
День третий, хотя хронологически уже не третий. Вениамин Каверин "Перед зеркалом".
Этот роман стоял у нас в обложке с названием "Летящий почерк".
Вот такой:
Туда, наверное, входило что-то ещё. Книга была толстая. Это меня останавливало: я думала, что буду долго в нее вчитываться.
Но начала — и это одна из книг, определяющих меня. Я люблю в ней все строки и все формулировки. Собственно, это роман в письмах. Лиза Тураева и Костя Карновский познакомились в 1910 году. Лиза учится в пансионе и мечтает стать художницей, а Костя — студент, будущий математик. Эта переписка — их вечная любовь, которая продлится до тех пор, пока будут живы оба.
Всю картину, всех персонажей мы видим глазами Лизы, Костины письма в романе не приводятся. Есть вкрапления слов автора.
Книга-легкость и книга-воздух, несмотря на все выпавшие испытания.
Отрывок: одно из писем Лизы и комментарий рассказчика
* * *
Отрывок: Лиза рисует
Передаю флешмоб Осеннее равноденствие. 7 дней, 7 обложек любимых книг, каждый день приглашаем к участию одного человека.