Вышла садиться на поезд, а он снят. И тот, что на 7.50, и на 8.17, и на 8.30 тоже. Спросила, почему. Сказали: поезд врезался в автомобиль. И теперь полиция и все такое.
Подоспела коллега, которая тоже едет из Виши. Для таких, как мы с ней, которых было полвокзала, подали поезд. Точнее, одному из поездов с середины движения поменяли маршрут, чтоб он нас забрал. Хорошо, что я планировала поехать к восьми и прибыла к девяти. У меня уроки начинались в десять. Если бы я вышла как обычно, я бы не успела.
Эта коллега, с которой ехали, знает все про всех. Что говорят о ком. За спиной. Сокрушается, когда о ней что-то говорят. Рассказывает мне, что сказали то и то, а она не такая. А я никогда не знаю. Отчасти это потому, что надо внимательно слушать французскую речь. Это работа для меня, я все равно могу не понять нюансы, если это не мне адресовано, а так, междусобойчик.
Но я и в русскоязычной среде часто в стороне была. Меня утомляет это: узнаёшь, что кто-то преуспел — и начинаешь сравнивать. А если нехорошие вещи, то как-то устаёшь.
Единственный плюс — знаешь, что никому ничего говорить о себе нельзя. В том числе и этой коллеге: кто расскажет тебе, тот может рассказать и о тебе.
В результате вот многие говорят, что у нас атмосфера в лицее не очень. А я толком и не знаю, какая атмосфера, выбрала 3х человек, к кем комфортно, и с ними общаюсь.
— О тебе тоже говорят, уверяю тебя. Поэтому не взяли тебя с начала года.
(Имеется в виду, что меня, как учителя на замену, взяли не заранее, хотя вроде нужны были люди. Мне позвонили, когда одна коллега взяла больничный по стрессу. Она, кстати, так застрессовала, что выйдя, взяла лишь часть своей нагрузки, другая часть осталась мне.)
Я не спросила, что говорят. Зачем? Или надо быть в курсе? Или много упускаешь? С другой стороны, она не упускает — и не выдела, чтоб это её радовало. Скорее, вижу удрученной.
Подоспела коллега, которая тоже едет из Виши. Для таких, как мы с ней, которых было полвокзала, подали поезд. Точнее, одному из поездов с середины движения поменяли маршрут, чтоб он нас забрал. Хорошо, что я планировала поехать к восьми и прибыла к девяти. У меня уроки начинались в десять. Если бы я вышла как обычно, я бы не успела.
Эта коллега, с которой ехали, знает все про всех. Что говорят о ком. За спиной. Сокрушается, когда о ней что-то говорят. Рассказывает мне, что сказали то и то, а она не такая. А я никогда не знаю. Отчасти это потому, что надо внимательно слушать французскую речь. Это работа для меня, я все равно могу не понять нюансы, если это не мне адресовано, а так, междусобойчик.
Но я и в русскоязычной среде часто в стороне была. Меня утомляет это: узнаёшь, что кто-то преуспел — и начинаешь сравнивать. А если нехорошие вещи, то как-то устаёшь.
Единственный плюс — знаешь, что никому ничего говорить о себе нельзя. В том числе и этой коллеге: кто расскажет тебе, тот может рассказать и о тебе.
В результате вот многие говорят, что у нас атмосфера в лицее не очень. А я толком и не знаю, какая атмосфера, выбрала 3х человек, к кем комфортно, и с ними общаюсь.
— О тебе тоже говорят, уверяю тебя. Поэтому не взяли тебя с начала года.
(Имеется в виду, что меня, как учителя на замену, взяли не заранее, хотя вроде нужны были люди. Мне позвонили, когда одна коллега взяла больничный по стрессу. Она, кстати, так застрессовала, что выйдя, взяла лишь часть своей нагрузки, другая часть осталась мне.)
Я не спросила, что говорят. Зачем? Или надо быть в курсе? Или много упускаешь? С другой стороны, она не упускает — и не выдела, чтоб это её радовало. Скорее, вижу удрученной.
-
-
18.03.2022 в 17:48Все правильно.
Я недолго продержалась в сфере преподавания, во многом еще и потому, что не бывает хороших коллективов, все убивает грызня за часы и ставки, обязательно найдутся две три овечки, считающие лучшим способом для продвижения наушничать начальству.
Была такая задушевная подружка, а потом оказалось, что директор знает, что я говорю, слово в слово. По юности была ошарашена.
Когда она тебе что-то рассказывает, это просто прием вызова на откровенность, типа, я - тебе, так давай и ты мне. С такими людьми и ссориться нельзя, всегда крайняя вежливость и положительные отзывы о ком б это ни было.
-
-
19.03.2022 в 00:12Она, кстати, спрашивала меня о нашей новой директрисе: как. Я сказала: приятная, но что ты хочешь, говорю, мы здороваемся — и все, я же не замдиректора, чтоб много подробностей знать. Но я бы ответила в том же ключе, если б знала подробности.
Эта моя коллега вряд ли выстраивает стратегию, она может проговориться от полноты эмоций. Сказать лишнее или в имейле написать. Себе же во вред, у неё из-за этого были проблемы с прошлым начальством.
А есть вообще здоровые коллективы? Я как-то смотрела репортаж о девушке, поехавшей в Москву в ковидной бригаде работать. И я подумала тогда, что пока все было вопросом жизни и смерти, у людей не было времени на социальные игры: делали общее дело, он объединяло. Но это не везде и не всегда.
-
-
20.03.2022 в 21:23Сколько у меня потом было программистских коллективов (на самом деле три), нигде не было никакой грызни, максимум несколько отстраненные отношения (все-таки большая часть программеров по природе интроверты), но в основном здоровая взаимопомощь и открытость. При том что деньги на порядок большие, чем в преподавании.
Краем глаза видела один коллектив программистов, который показался мне нездоровым, поэтому не пошла туда работать: зп была ниже отраслевой и ситуация - начальница предпенсионного возраста, которой верхнее начальство откровенно ищет замену, заставляя ее участвовать в собеседованиях с претендентами и потом претендент должен был бы годик поработать у нее в подчиненных. На мой взгляд так нельзя, начальство ку-ку и не лечится.
То есть коллектив портится сверху в основном, вот такими неэтичными ситуациями, когда люди дают оценку тем, с кем конкурируют за деньги и другие преференции. В педколлективах процветает именно это из-за структуры со множеством уровней подчинения и отсутствием четких критериев для поощрений и роста.