Вообще-то Дарлинг, конечно, учитывая нефранцузское происхождение фамилии, но на кинопоиске именно такой перевод, и я стараюсь придерживаться некого единства.
Поехали в кино. Именно поехали. В Клермон-Ферране, куда можно было попасть после работы, мы этот фильм пропустили, в Виши он то ли уже не идет, то ли еще не шел. В результате отправились в маленький умирающий городок, где была моя первая работа. Кинотеатр в умирающем городке оказался на удивление приятным. Высокие мягкие красные кресла, стены цвета индиго и красная подсветка по антрацитовому ламинированному полу, чтоб показать границы зала. Небольшого, но уютного. Еще более приятной оказалась цена билета в 4 евро, мне кажется, в других местах было бы дороже. А еще у них есть вечера, когда они транслируют в прямом эфире спектакли Большого и Метрополитан Опера. И кстати, там было очень тепло.
Неспешное кино, все события которого укладываются в один день с утра до вечера. За этот день Клер Дарлин успеет проснуться, устроить распродажу всех ценностей в доме, повидать дочь, которая двадцать лет назад ушла из дому, переговорить со старым другом, попасть в больницу и сбежать оттуда. Вроде много для одного дня, но пасторальность деревенской глуши, где все происходит, сильно снижает динамику.
Дом Клер наполнен сокровищами: куклами, которые двигаются, открывают рот, танцуют, играют на музыкальных инструментах, показывают фокусы, старинными часами, каждый бой которых — мини-спектакль, чучелами животных и редкой мебелью. Этакий дом-волшебный мир, где любят бывать дети, например МартИн, подруга дочери Клер, часто бродит по нему, заглядывая в разные уголки.
Но собственные дети Клер уже наигрались, у них появляются другие интересы, и единственным человеком, кому важна эта коллекция, остается она сама, любовно все это собиравшая. Денежные трудности — ссора с мужем — горе — гибель сына (несчастный случай, насколько я поняла), а затем смерть мужа — обиды Мари, повзрослевшей дочки, — ее уход. Волшебная начинка дома по-прежнему исправна, но некому ее заводить, да и нет больше энтузиазма.
Магия механики, сопровождаемая музыкой, магия чернил и старинного письменного стола с множеством секретных отделений. В этом столе уже у новых владельцев Мари обнаруживает свои письма матери, так и не вскрытые той, не распечатанные. Может эти вещи будут счастливее в новых домах и семьях, а что до персонажей, то их жизнь уже такая, какая есть.
Планы настоящего и прошлого соприкасаются в одном кадре, и сегодняшняя Клер — Катрин Денёв в роскошном халате в цветы — встречается со своей молодой версией (Элис Тальони) на одной кухне или в одной гостиной. Так же встроены в фильм воспоминания Мари и всех остальных.
Постельных сцен нет, да они здесь и не нужны, а насколько дружба Клер с местным священником больше, чем дружба, остается на усмотрение зрителя.
Хорошая погода, весенняя зелень, эстетичная картинка. О работе оператора и съемке ещё напишет кто-нибудь, кто понимает в этом больше меня. В какой-то другой стране, технически продвинутой Японии, например, эта жизнь на экране казалась бы совершенным анахронизмом, но только не во Франции с ее блошиными рынками и распродажами старины.
Нас было шесть в зале, а потом и вовсе только мы двое остались, пока шли титры.
Поехали в кино. Именно поехали. В Клермон-Ферране, куда можно было попасть после работы, мы этот фильм пропустили, в Виши он то ли уже не идет, то ли еще не шел. В результате отправились в маленький умирающий городок, где была моя первая работа. Кинотеатр в умирающем городке оказался на удивление приятным. Высокие мягкие красные кресла, стены цвета индиго и красная подсветка по антрацитовому ламинированному полу, чтоб показать границы зала. Небольшого, но уютного. Еще более приятной оказалась цена билета в 4 евро, мне кажется, в других местах было бы дороже. А еще у них есть вечера, когда они транслируют в прямом эфире спектакли Большого и Метрополитан Опера. И кстати, там было очень тепло.
Неспешное кино, все события которого укладываются в один день с утра до вечера. За этот день Клер Дарлин успеет проснуться, устроить распродажу всех ценностей в доме, повидать дочь, которая двадцать лет назад ушла из дому, переговорить со старым другом, попасть в больницу и сбежать оттуда. Вроде много для одного дня, но пасторальность деревенской глуши, где все происходит, сильно снижает динамику.
Дом Клер наполнен сокровищами: куклами, которые двигаются, открывают рот, танцуют, играют на музыкальных инструментах, показывают фокусы, старинными часами, каждый бой которых — мини-спектакль, чучелами животных и редкой мебелью. Этакий дом-волшебный мир, где любят бывать дети, например МартИн, подруга дочери Клер, часто бродит по нему, заглядывая в разные уголки.
Но собственные дети Клер уже наигрались, у них появляются другие интересы, и единственным человеком, кому важна эта коллекция, остается она сама, любовно все это собиравшая. Денежные трудности — ссора с мужем — горе — гибель сына (несчастный случай, насколько я поняла), а затем смерть мужа — обиды Мари, повзрослевшей дочки, — ее уход. Волшебная начинка дома по-прежнему исправна, но некому ее заводить, да и нет больше энтузиазма.
Магия механики, сопровождаемая музыкой, магия чернил и старинного письменного стола с множеством секретных отделений. В этом столе уже у новых владельцев Мари обнаруживает свои письма матери, так и не вскрытые той, не распечатанные. Может эти вещи будут счастливее в новых домах и семьях, а что до персонажей, то их жизнь уже такая, какая есть.
Планы настоящего и прошлого соприкасаются в одном кадре, и сегодняшняя Клер — Катрин Денёв в роскошном халате в цветы — встречается со своей молодой версией (Элис Тальони) на одной кухне или в одной гостиной. Так же встроены в фильм воспоминания Мари и всех остальных.
Постельных сцен нет, да они здесь и не нужны, а насколько дружба Клер с местным священником больше, чем дружба, остается на усмотрение зрителя.
Хорошая погода, весенняя зелень, эстетичная картинка. О работе оператора и съемке ещё напишет кто-нибудь, кто понимает в этом больше меня. В какой-то другой стране, технически продвинутой Японии, например, эта жизнь на экране казалась бы совершенным анахронизмом, но только не во Франции с ее блошиными рынками и распродажами старины.
Нас было шесть в зале, а потом и вовсе только мы двое остались, пока шли титры.
-
-
05.03.2019 в 14:17