Можно сказать пару слов о разнице с экранизацией, хотя пост я затевала не из-за этого. В фильме, например, опущены все подробности отношений Ингрид Магнуссен с Барри Колкером, поэтому ее поступок выглядит не созревшим и продиктованным одной лишь ревностью. Все прочие мотивы идут от ее характера, видения себя, фанатичного следования этому образу, но экранного времени мало, чтобы это проступило.
В книге Ингрид — поэтесса, а не фотохудожник, как сделали в кино. В этом суть персонажа, ее способ самовыражения — слова, а вот дочь, Астрид — художница.
Письма Ингрид из тюрьмы, которые она пишет Астрид на протяжении 9-ти лет вообще не попали в фильм, лишь отдельные реплики, но это все скомкано, поэтому толком не видно, чья дочь Астрид, какое воспитание она прошла до того, как заключение матери обрекло ее скитаться по детским домам и приемным семьям.
В отзывах пишут , что это роман об отношениях матери и дочери. Властной матери и дочери, которая обретает свой собственный голос благодаря вынужденному дистанцированию. Да, об этом. Но не только об этом. Это роман об эмоциональном багаже художника. О цене творчества.
Мать Астрид считает, что художник не должен быть счастлив. Она пишет дочери не привязываться к тому, кто обратил на нее внимание лишь потому что она одинока, ибо одиночество -- нормальное состояние человека, лучшее -- смириться. Не привязываться даже когда жизнь разбита, твой мир разрушен, не вестись на то, что кто-то проявит дружелюбие или понимание. Не плакать (помни кто ты, мы -- викинги, цитирую я здесь примерно.) Не брать ничего на память, путешествовать налегке во всех смыслах этого слова (Если ты смелая, не возьмешь ничего). Именно так сама Ингрид и живет.
Когда Астрид попадает в подходящую ей семью, жизнь выруливает на некий определенный путь, где ей помогают наверстать упущенное в учебе, она начинает брать уроки живописи, где самое главное у нее завязывается дружба с новой приемной матерью, письма становятся все более гневными: "в кого ты превратилась, Астрид? Какое мне дело до твоих 98ми баллов в тесте и оценок?" Мне кажется, здесь дело не только в материнской ревности. Просто нет конфликта — нет развития. А творческое развитие было основной ценностью Ингрид и именно это, а не что-то другое, творческую готовность, а вовсе не умение ладить с людьми ей важно передать Астрид. Мы разве не учим в первую очередь тому, что ценим сами?
Если все всегда гладко, что выразит человек в своей картине/книге/музыке? Кого она взволнует? Какие противоречия толкнут его творить и вдохновят его зрителей?
... Как-то в 13 лет я вернулась домой из кино. Смотрела "Неукротимую маркизу" -- из серии об Анжелике у Анн и Сержа Голон. Я вся над землей прямо летела, так мне нравилась героиня,
Мама спросила, что я смотрела, и я сказала название.
- А о чем фильм? -- спросила она.
Я хотела ответить "про женщину", но мне это показалось скудным, недостаточным, Ни один ответ мой не мог бы равняться Мишель Мерсье. А ведь еще и историческую эпоху надо как-то вплести. Я замялась, это был ступор.
— Ну о чем? О любви? О войне? О чем?
-- ...
— Ты что, не можешь сказать о чем фильм? Так, что ты у меня — дура?
И началось. Я твердо решила не разреветься, ведь поход в кино был испорчен, а прекрасное лицо Мишель Мерсье забрызгано грязью, но нельзя было дать полностью все уничтожить.
Я пошла в атаку:
— Ну а фильм "Фанни и Александр", что мы с тобой смотрели, вот он — о чем?
— О том, как воспринимается жизнь взрослых глазами детей, — сказала мама непринужденно.
О как умеет! Мне до этого плыть и плыть, подумала я и с тех пор, чтоб не попасть снова впросак, тренировалась про себя формулировать все одним предложением, что бы ни смотрела или ни читала. Тот день дал мне в этом плане больше, чем изложения по русскому языку.
Похожим образом Ингрид воспитывала Астрид. Так ли важно не обижать людей, если ты хочешь их чему-то научить? Или иногда, чтобы они сделали шаг вперед, пусть они получат наотмашь? Совместимы ли творческое выражение и благополучие?
Еще одна тема -- выживание. В библиотеке Астрид замечает книгу об искусстве выживания. В ее вселенной детских приютов, проблемных семей и агрессии книга превращается в ее библию. Но мне интересно не физическое выживание. Диета без впечатлений в средней американской семье. Культурное спартанство. Тебе отчаянно не хватает красоты, ты привык к другому. Как у них получается сохранить себя так, что одна не перестает рисовать, а другая — в тюрьме — писать стихи? Чем они кормят этот источник, как умудряются преобразовать все в топку для него?
Не знаю, что бы получилось у Ингрид в российской тюрьме, но это уже совсем другая история.