Тут уже месяц как я посещала неделю европейского кино. И с тех пор все думаю и хочу написать. Я не первый раз смотрела этот фильм. Я знаю, что про него написано все-все-все. Я знаю, что его все знают, что он старый, что идет с 1963 года. Но иначе не могу. Поскольку длинный пост, то для тех, кто продерется через него, я а) разбила текст на подпункты; б) разбила-таки его на два поста.

Собственно, что люблю:

1. Простота сюжета. Сюжет, как часто у Феллини, нелинеен. Главный герой — Гвидо Анселми (который, кстати, тоже режиссер) — переживает некий тупик в творчестве, кризис. Его поиски и метания в процессе создания нового фильма — это и есть сюжет. Но простота лишь кажущаяся. Потому что мир наших поисков и наших сомнений часто не имеет дна, а мир творческого человека — тем более. И в этот фильм можно углубляться настолько, насколько ты можешь и хочешь сегодня. Сцены представляют собой смесь реально происходящих событий (их где-то одна треть), воспоминаний, воображаемых картин. Сначала кажется, что они хаотичны. Но смотришь раз, смотришь другой — и видишь безупречную логику этой мозаики. Каждый фрагмент — математически точное продолжение предыдущего и предвкушение следующего.

2. Герой. Это вроде как автобиографический фильм. И современники Феллини, в частности те, кто лично его знал, говорят, что Мастрояни перенес в свою роль многие повадки великого создателя этого кино: манеру брать телефонную трубку, разговаривать по телефону, давать указания на съемочной площадке. Возможно. Мне это неважно. Это герой, которому веришь. Еще я читала в отзывах, что центральный персонаж здесь довольно поверхностен. Мне так не кажется. Он очень много сомневается. У него — свои страхи и комплексы. Он любит женщин. Любит ли он их по-настоящему и что-нибудь вообще по-настоящему — он весь фильм это сам у себя спрашивает. Он инфантилен. Ему некомфортно в моменты, требующие четких ответов и решений. Все это так по-человечески и так правдиво воплощено, что мне неважно, насколько он похож/не похож на самого Федерико Феллини, насколько он нравственен и т.д. Он замечательно сыгран, а разве не это главное в кинематографе?

3. Женщины. Они все очень породисты. Очень чувственны. Очень красивы. Они ни в коем случае не похожи одна на другую. Они ухоженны, но это не значит, что нет возраста и что нет морщинок. Их руки, ноги, лица — все такое реальное, совсем не глянцевое. Ни одна из них не превращена в глянцевое нечто, когда кожа — что-то гладкое и пластмассовое как у Барби, неизвестно, бывшее ли вообще чековеком. И все хотят быть любимыми: и молодящаяся певица, и старая няня детей, появляющаяся в воспоминаниях Гвидо.
Самыми основными являются три женских персонажа: 1) Карла, любовница Гвидо. Она — шумная, с некоторым налетом чуть мещанского, что ли, шика, незлая, очаровательная болтушка. 2) Луиза (ее исполняет Анук Эмэ) — жена Гвидо. Элегантная, интеллектуальная. 3)Клаудия —
муза Гвидо. Она — актриса, которую ему хочется видеть, как в своем фильме, так и в своей жизни, только он все никак не придумает для нее роли. Она (в исполнении Клаудии Кардинале) появляется три раза (три! — здесь вообще очень много магии чисел, отзвуков, повторов), два из которых — в фантазиях Гвидо, и лишь в третий — совершенно реальная и земная приезжает на съемки.
Феллини говорил (я сейчас не дам ссылку на видео, на youtube смотрела), что у него никогда не было проблем с актерами. "Потому что я люблю их. Я люблю детское в них, их внутреннего ребенка. Я люблю капризное в них..." Анук Эмэ вспоминала, может даже и об этом фильме: "Нас, женщин, было так много на съемках. Но мы не чувствовали никакой ревности друг к другу. Мы чувствовали себя очень хорошо. Помогали друг другу накладывать макияж, одеваться. И это все — заслуга Федерико".

4. Бесконечность символического. В фильме много старых людей. Говорит ли это о постоянной оглядке человека искусства на авторитеты? (Воображаемые беседы Гвидо с родителями на кладбище, и реальные встречи и разговоры со служителями церкви, критиком, и прочими). Мера женского и мужского в нем (страхи — сцены из детства: "Гвидо боится! Гвидо боится! Гвидо боится!" — кричат хором другие дети, когда он не хочет купаться). Исследование своей способности любить — об этом многие сцены: воображаемая сцена гарема, диалог с Клаудией о роли , о герое фильма, которого Гвидо создает похожим на себя. Феллини в этот период увлекался работами Юнга — понятия "анимус" и "анима", женщины из детства Гвидо и то, к каким характерам, каким персонажам они ведут в его взрослой жизни — этого много, полностью я это пока не охватываю. Вообще, символов здесь очень много, в каждом просмотре найдешь еще и еще. Читая отзывы, наткнулась на фразу: "Я смотрю, вспоминаю моменты этого фильма понемногу, точно так же, как я постепенно постигаю жизнь". Да. Да.

5. Музыка Нино Рота. Это — не аккомпанемент. Это — персонаж. Одна базовая тема и вариации в ней. Они появляются в разные моменты. Гвидо вспоминает женщин, которые о нем заботились, мечтает о своей музе — самые лирические моменты. Мечтательность с примесью легкого и трогательного комизма — еще одна вариация. Наиболее гротескные сцены — третья.
Она сопровождает и диалоги в зависимости от из напряженности/легкости и т.д. Она здесь — определенно больше, чем просто рама для картины.

6.Картинка. Пусть это видят фотографы. Пусть это видят графические дизайнеры. И ведь не было никакого 3D. Кто-то на youtube написал под отрывком из фильма (или это было в отзыве?): "...каждый фрагмент можно брать в рамку, и это будет черно-белая фотография, достойная самой лучшей галереи." Да. Я пробовала. Баланс черного, белого, серых оттенков идеален. Кажется, это говорили про работы Рафаэля: сбалансированность, гармония, например, у ангела отсутствует второе крылышко, потому что это могло бы утяжелить композицию. И здесь так. Центр композиции любого кадра весит столько, сколько надо. Он доминирует достаточно, но никогда не перекрывает другие детали. ИМХО, конечно. Тем более, что я не фотограф. Но мне кажется... Я как-то читала про формирование кадра, как предметы располагать относительно диагоналей, куда помещать важные объекты. И вот я смотрю: здесь эти диагонали, как надо. Везде. Все весит столько, сколько надо. Вот Гвидо-школьник убегает от своих учителей: ему грозит наказание. И его фигурка в черной школьной мантии (привет Гарри Поттеру и Хогвартсу, но там и правда, такая форма) так идеальна на фоне пустого пляжа. А потом его догоняют, и фигур становится больше, но меняется фокус и удаленность, а картинка все так же идеальна. И так все время.
Опять вспоминаю из интервью Федерико Феллини его слова о том, что кино стоит к живописи гораздо ближе, чем к литературе. "Например, нам нужен именно этот оттенок зеленого, и мы не можем заменить его каким-нибудь другим."

Продолжение в следующей записи. То есть выше.