Так давно здесь не писала, что кажется, уже разучилась. Напишу немного об отпуске этого года, хотя поездка моя три недели как кончилась, я работаю, мои свежие эмоции уже не такие свежие.
Это началось с моего мартовского поста про Эдит Пиаф, когда мне захотелось посмотреть ее видео, переслушать песни, перечитать факты. Однако это не закончилось просмотром, переслушиванием и перечитыванием. Добавилось еще кое-что.
Например, завелась папка в компьютере с ее фотографиями, которая, правда, не достигла в своем объеме папки "Рикман", но все же.
Еще я купила очередную ее биографию, написанную с огромной любовью, знанием фактов, с попыткой интерпретировать ее личность, мотивы поступков — и все сделано очень деликатно. А потом еще одну биографию — только уже не купила, а взяла в библиотеке. И еще — воспоминания женщины, которая была ее и подругой и костюмером в одном лице.
Потом распечатала две ее собственные автобиографии — я не читала их раньше. Распечатала воспоминания Марселя Блистена (это режиссер, который знал ее близко, был ее другом). Мой бедный принтер с того дня все говорит мне "приготовьте новый тонер..." или что-то в этом роде.
Пересмотрела кучу видеоматериала о ней. Ее интервью. И тут мой французский, мой давно неиспользуемый французский полез фразами, фрагментами, предлогами, сочетаниями. Боже мой! А как невинно все начиналось.
Узнала, что опубликовали переписку Эдит Пиаф и Марселя Сердана (на французском, пока не переведено). И думаю: вот бы купить. Узнала, что есть в Париже музей, где хранятся кое-какие вещи, принадлежавшие ей. Например, одно из ее сценических платьев.
И сначала это было просто: ах, вот бы посмотреть... И я думала скорее про море в качестве отпуска. И не заметила, как начала думать, что хочу в Париж. Хочу в Париж — кладбище Пер-Лашез, где Эдит Пиаф похоронена — дом, где она жила — музей с ее сценическим платьем — сайт, где я регистрируюсь, чтобы повторять французский — книга с ее письмами, которую тоже можно будет посмотреть в магазине — нахожу телефон музея (Господи!)— выползает из принтера карта метро Парижа — я изучаю и переписываю, на каких станциях то, что я хочу посмотреть, — узнать цены на экскурсии — узнать, достаточно ли свободного времени а Париже, — узнать, можно ли пробросить ходьбу с экскурсоводом и отправиться в своем темпе и в своем порядке по выбранным местам. И по мере того, как я всем этим занимаюсь, мне страшно, у меня мокрые руки, даже когда я еще никуда не еду, а просто вечером читаю про достопримечательности, переписываю адреса и помечаю это на серой распечатанной карте метро. И время от времени я сама себе что-нибудь говорю по-французски: это хорошая практика.
Так я купила тур Берлин-Амстердам-Париж-Прага с тремя днями в Париже. (Было с пятью днями, но впритык к концу отпуска, и на тот момент не было ясно, соберется ли группа, поэтому я взяла синицу в руках). Не люблю автобусные туры, а вот же.
И вот в четыре утра звонит будильник, а в шесть я сижу в автобусе, а в шесть тридцать мы едем. Долго-долго. Через половину Беларуси и всю Польшу. И я думаю: какая же Польша большая, как долго ее проезжать. Остановки, очереди в туалет, отекшие ноги. Польша вся какая-то лиственная по пейзажу. Когда-то я так ехала через нее в Англию на автобусе с детьми, и тогда было очень-очень много луговых цветов. И она показалась мне такой красивой. А теперь мне уже ничего не кажется. Дождем заливает, все время гроза, и молнии я там вижу такие яркие,они почему-то долго видны, фиксируются, не сразу пропадают.
Нам показывают какой-то польский фильм — кажется даже милый, но все что я замечаю — это то, что у фильма красивое музыкальное сопровождение. Джазовое такое, немножко ретро. А о чем — мне все равно.
Когда мы приезжаем в какой-то отельчик почти у границы Германии, я даже не знаю, что делать в номере. Сил нет ни на душ, ни на что. Вытаскиваю кое-какие вещи, ставлю будильник, чтоб утром это запихать обратно, все болит, даже после душа. Я чувствую себя так, что думаю: Большеникогданикогда! Еслибызналатоникогда!
Утомительно, чего уж там... Но потом утро, будильник, завтрак, я покупаю еще две бутылки воды — и больше покупать не буду, буду набирать из крана в отеле, положившись на то, что это не Индия, и не Марокко — значит вода из крана сойдет. И снова автобус, и мы пересекаем границу Германии, и я начинаю рассматривать ее. И больше не помню, что я думала накануне вечером про никогда.
Это началось с моего мартовского поста про Эдит Пиаф, когда мне захотелось посмотреть ее видео, переслушать песни, перечитать факты. Однако это не закончилось просмотром, переслушиванием и перечитыванием. Добавилось еще кое-что.
Например, завелась папка в компьютере с ее фотографиями, которая, правда, не достигла в своем объеме папки "Рикман", но все же.
Еще я купила очередную ее биографию, написанную с огромной любовью, знанием фактов, с попыткой интерпретировать ее личность, мотивы поступков — и все сделано очень деликатно. А потом еще одну биографию — только уже не купила, а взяла в библиотеке. И еще — воспоминания женщины, которая была ее и подругой и костюмером в одном лице.
Потом распечатала две ее собственные автобиографии — я не читала их раньше. Распечатала воспоминания Марселя Блистена (это режиссер, который знал ее близко, был ее другом). Мой бедный принтер с того дня все говорит мне "приготовьте новый тонер..." или что-то в этом роде.
Пересмотрела кучу видеоматериала о ней. Ее интервью. И тут мой французский, мой давно неиспользуемый французский полез фразами, фрагментами, предлогами, сочетаниями. Боже мой! А как невинно все начиналось.
Узнала, что опубликовали переписку Эдит Пиаф и Марселя Сердана (на французском, пока не переведено). И думаю: вот бы купить. Узнала, что есть в Париже музей, где хранятся кое-какие вещи, принадлежавшие ей. Например, одно из ее сценических платьев.
И сначала это было просто: ах, вот бы посмотреть... И я думала скорее про море в качестве отпуска. И не заметила, как начала думать, что хочу в Париж. Хочу в Париж — кладбище Пер-Лашез, где Эдит Пиаф похоронена — дом, где она жила — музей с ее сценическим платьем — сайт, где я регистрируюсь, чтобы повторять французский — книга с ее письмами, которую тоже можно будет посмотреть в магазине — нахожу телефон музея (Господи!)— выползает из принтера карта метро Парижа — я изучаю и переписываю, на каких станциях то, что я хочу посмотреть, — узнать цены на экскурсии — узнать, достаточно ли свободного времени а Париже, — узнать, можно ли пробросить ходьбу с экскурсоводом и отправиться в своем темпе и в своем порядке по выбранным местам. И по мере того, как я всем этим занимаюсь, мне страшно, у меня мокрые руки, даже когда я еще никуда не еду, а просто вечером читаю про достопримечательности, переписываю адреса и помечаю это на серой распечатанной карте метро. И время от времени я сама себе что-нибудь говорю по-французски: это хорошая практика.
Так я купила тур Берлин-Амстердам-Париж-Прага с тремя днями в Париже. (Было с пятью днями, но впритык к концу отпуска, и на тот момент не было ясно, соберется ли группа, поэтому я взяла синицу в руках). Не люблю автобусные туры, а вот же.
И вот в четыре утра звонит будильник, а в шесть я сижу в автобусе, а в шесть тридцать мы едем. Долго-долго. Через половину Беларуси и всю Польшу. И я думаю: какая же Польша большая, как долго ее проезжать. Остановки, очереди в туалет, отекшие ноги. Польша вся какая-то лиственная по пейзажу. Когда-то я так ехала через нее в Англию на автобусе с детьми, и тогда было очень-очень много луговых цветов. И она показалась мне такой красивой. А теперь мне уже ничего не кажется. Дождем заливает, все время гроза, и молнии я там вижу такие яркие,они почему-то долго видны, фиксируются, не сразу пропадают.
Нам показывают какой-то польский фильм — кажется даже милый, но все что я замечаю — это то, что у фильма красивое музыкальное сопровождение. Джазовое такое, немножко ретро. А о чем — мне все равно.
Когда мы приезжаем в какой-то отельчик почти у границы Германии, я даже не знаю, что делать в номере. Сил нет ни на душ, ни на что. Вытаскиваю кое-какие вещи, ставлю будильник, чтоб утром это запихать обратно, все болит, даже после душа. Я чувствую себя так, что думаю: Большеникогданикогда! Еслибызналатоникогда!
Утомительно, чего уж там... Но потом утро, будильник, завтрак, я покупаю еще две бутылки воды — и больше покупать не буду, буду набирать из крана в отеле, положившись на то, что это не Индия, и не Марокко — значит вода из крана сойдет. И снова автобус, и мы пересекаем границу Германии, и я начинаю рассматривать ее. И больше не помню, что я думала накануне вечером про никогда.
